Сидит дивчина в пустой кафешке, уж дело к ночи, ей не до сна, пред нею рукописи для издания, две чашки кофе и тишина, у всех суббота, вино и танцы, кутит по клубам вся молодежь, а ей бы выполнить свои дедлайны и не позариться на балдеж;
чуть строгий взгляд ее – вдоль по строкам – скользит напористо и свежо – встречает в тексте, ох, грех-ошибки, – и будто в сердце тупым ножом, ломает сотый уже по счету точёный грифель карандаша, меняет руки и пишет правой, так непривычно – она ж левша;
она как будто бы археолог, что ищет клад посреди руин, – сюжет, идея, целостность, связность – такой вот «клад» из других глубин, и ей самой написать бы книгу, в ее копилке уж много тем [как жить спокойно, потом рехнуться и стать крушителем всех систем];
она сидела в пустой кафешке,
давно за полночь,
последний лист,
и лишь один человек знал точно,
что эта девушка – журналист.