Обширные владения... с настоящим разрушенным Акрополем. Город такой же белый, так же окружён травой и точно повторяет не вписывающиеся в радугу холмы. Как ни странно, радуга появляется только на катке войны. Война - это одно из приятнейших дел для города. Война необходимо исцеляет. Война - это любовь.
Ближе к окраинам, ибо до центра и думать не стоит добраться, городище запустевает. На складках велосипедных дорожек для трюкачей на пяти колёсах гуляет ощутимо ветер, и неважно, как ты одет - он рано или поздно торжественно прошествует всюду, будто пеший самолёт. Да. Иначе и не скажешь.
Практически никто из туристов не заглядывает сюда. Оттого кирпичи онемели и упали, не разбившись. Чуть знающие этот город порой их пробуют собрать, когда-то смеют по привычке взять под руку, даже иногда, нет, почти регулярно - неумело шлифуют листвой чужие города, подчиняясь сильнейшему ветру без паспорта.
Но город из эпохи в час тревожно и одиноко переживает ночи и дни. Улицы как одна разуверяются в людских шагах, но ждут. Ждут одинокого амстердамского велосипедиста под вырванной из тетрадного листа луной. Она волочется за ним по небу. А потом тает и рассыпается в звёздную серебряную пыль.
Я знаю.
В горле блеск. Зову свой родной город хрипом.
Не верит!