НЕТ В ЖИЗНИ СЧАСТЬЯ…
(ЕЛЕНИНЫ БАЙКИ)
В славном Новгороде древнем
ЛАбух местный проживал –
«Первый парень на деревне»!
Кажный пёс его там знал!
Ведь Садко был – не женатый!
Чудным тенором владел!
На пирах бояр богатых –
Тренькал гуслями и пел.
«Страданья» бабы обожали
И плясовые, и частушки!
Прикид – робята уважали!
Влюблялись, пачками девчушки!
В репертуаре гусляра –
Имелись дивные былины:
Душевны очень номера –
От их, «тащилися» мужчины.
Вдовицы, тётки-молодухи –
Те, глазки строили Садку!
Слышь! Даже, сморщены старухи,
Как мухи липли к пареньку!
Ему так ндравилась работа –
Не безвозмездно же вопил!
На выступленьях, без заботы
Он столовался: ел и пил!
И всем-то глянулся Садко –
Блондин высокий и беззлобный!
И слух об нём шёл далеко –
Мол, музыкант он бесподобный!
Но! Ты-то, в курсе – как везде!
Чуток завистников имелось!
ПровАлу кликали «звезде»,
Чтобы он «спёкся» - им хотелось!
…И, как-то раз, байстрюк говнистый
(Купчишки помесь и стряпухи)
Решил сгубить Садко-артиста!
Ох! Оторвать бы ему ухи!!!
…Однажды в морс из клюквы кислой,
Который жаловал певец,
Он самогонки щедро прыснул,
А сам слинял! Каков подлец!...
…Вот, осушив до дна «рюмашку»,
Садко так нравом изменился!
Рванул с груди своей рубашку!
Гусляр, впервые в «хлам» напился!
Аплодисменты с похвалами,
Башку хмельную, враз, вскружили!
Совместно с винными парами
Карьеру парню сокрушили!
Он заявил: «Купцы – уроды!»
И кукиш залу показал!
Запел крамольный гимн свободы!
Черпак узорный поломал!
«Вы – угнетатели холопов!
И притеснители крестьян!
Тираны! Сволочи и жопы!»…
Чего не брякнешь, когда пьян!...
…Нахмурил здеся, гневно брови,
Боярин – толстая сумА,
Прикинь-ка, сам Лука Зиновьев!
А следом – помрачнел Фома!
Купец Назарьев, что мехами
Во Ново-граде торговал!
«Почто, ты, дурень так-то с нами?
Ишь! Оскорбил и обозвал!!!
Аль, мало денег? Провианту?
И славы доброй получал?
Ты, за свои, Садко, таланты?
Ну и, наглец! Смутьян! Нахал!»
А он им дерзко отвечает:
«Все ваши речи – сплошь, враньё!
В помине чести нету!» - бает. –
«И в душах – смрад! Одно гнильё!
Если б каждый из вас поделился казной!
А не чах над добром! Не скупился!
Мог счастлИвее стать! Веселей люд простой!
Махом, стон на Руси прекратился!»
…Бац! Глаза закатил! На пол с лавки упал!
От спиртного, устав, с непривычки!
Захрапел-засвистел, бунтовать перестал.
Шевелилися только реснички…
Был из белых палат тут же выброшен вон
Музыкант! С инструментом, вдогонку!
В грязной луже лежал под дождём долго он –
Так СадкА подвела самогонка!...
…Мозглой ранью туманной очнулся гусляр.
«Где я? Кто я?» - себя вопрошая.
От одёжи его – шёл от холоду пар.
А во рту, словно пакость, какая!
С бодуна головёнка у парня гудить!
Вот расплата за пьянство – похмелье!
Просто жуткий сушняк! Шибко хочется пить!
Он почапал к ВолхвУ, еле-еле…
По пути к той реке встретил девку Садко –
Шла, как пава! Несла пОлны вёдра
На своём коромысле, ступая легко!
Лишь, маняще, качалися бёдра!
Моментально влюбился певец-молодец!
Протрезвел от такой красотищи!
Совершенство во всём: – скань височных колец!
До земли – две толстенных косищи!
А осанка! А грудь! Просто сводют с ума!
Парень с первого взгляду «убит»!
Новгородка, видать, знала цену сама,
Слышь, себе! Горделиво глядит!
И спросил наш герой (голос дюже дрожал):
«Как зовут тебя? Дашь мне водицы?
Я прелестниц таких никогда не видал!»
«Что ж, испей!» - разрешила девица. –
«Имя матушка мне, разродившись, дала.
Я у ней дочь желанна, едИна.
Вот Любавой по энтому, знать нарекла.
Ты-то, кто, мой случайный мужчина?»
«Я Садко, моё Ладо!» – гусляр говорит. –
«Богачей на пирах развлекаю.
Выходи за меня! Сердце пламем горит!
И жениться сейчас же желаю!»
«Наречённый, остынь! Погоди! Воздержись!
Свадьба скорая – блажь! Баловство!
Я ведь тоже в тебя влюблена на всю жись!
Но, сначала, милок – сватовство!»…
…Словно голуби, долго оне ворковали!
Но, вдруг колокол громко ударил в набат!
Что стряслося? Война? И монголы напали?
Обокрал кой-кого вор ночной-супостат?
За минуты на ВЕЧЕ собрался народ,
Муравьиною кучей, зевая.
Кажный в плотной толпе, недовольно орёт:
«Эй! Причина собранья, какая?»
Поясняет ораве Андрей-лизоблюд:
«Порицанье СадкА-гусляра!
Новгородцы! Судилище будет вот тут!
Ой! За то, что творил он вчера!»
А Зиновьев-купец, не моргнувши, солгал:
«Похвалялся, что рыб златопёрых
В нашем озере в среду, представьте, видал!
Их поймат! Богачом станет скоро!
Обещал всех рыбёшек раздать голытьбе –
Молодым! Пожилым! Малым! Старым!
Так сказать – облегчение сделать в судьбе!
Дескать, всех обеспечит товаром!»
Уж, как новостью той, взволновался Нов-град!
На халяву и уксус – как соты!
Дармовщинке – любой человечишка рад!
И тем более – нищий! БосОта!
«А побейся, Садко об великий заклад!
Заручися своей головою!
Что шелкОвый, закинутый невод – назад
Возвратится с той рыбкой златою!
А не-то, мы убьём тебя! Зрелищ хотим!» -
Однозначно толпа порешила:
«Коль, вернёшься с уловом – тогда пощадим!
Выбирай сам – живот иль могила?!»
С земляками Садко препираться не стал.
Люд голодный – жестокий, зараза!
Он на ноженьки резвые, быстренько встал!
Побежал к Ильмень-озеру сразу!
А на берег, прибыв, сел на камень-валун
И завыл, блин, про то, что случилось,
На ярОвчатых, гуслях, играя. Певун
Видит вдруг, что из волн появилась
ОчумИтельна краля! Кокошник сиЯт!
Точно – дочка владыки морского!
И Садку-гусляру говорит-предлагат:
«Хочешь, сладенький, тела моёва?»
Коли ты, мой призыв оценил и принЯл –
Рыб диковинных дам – сколько надо!»
Ну, Садко-то, особо брыкАться не стал!
Приласкал и утешил наяду!!!
Хоть на ощупь она и была холодна!
Но искусством любовным владела!
Синеокая фея! Озёрна княжна –
С восхитительной формою тела…
(С той поры, стародавней, глубокой – досель,
Прижилась на Руси-то традицья:
Исполненья мечты через чью-то постель
Можно запросто, братцы, добиться!)
…Воротился гусляр, обессилев, домой!
Так партнёрша его измотала!
Глядь! А улицы выстланы рыбой златОй!
Расплатилась княжна! Не соврАла!
Эти рыбы на воздухе, звонкой деньгой,
Чистой пробы, дивись, обращались!
Заметалися люди, дрались меж собой!
И захапать побольше старались!
Кто лохмотья носил – приоделись в парчу!
И в сапожки обулись сафьяны!
Пированье кругом! Ай! Живи – не хочу!
В Ново-граде – все сыты и пьяны!
…Вскоре свадьбу сыграли Любава с Садко!
И гуляли семь дней напролёт!
Свой секрет он запрятал в душе глубоко.
Но, вздохнёт, иногда и взгрустнёт,
Когда вспомнит ИльмЕнскую водную страсть!
Так потянет к ей – прям, волком вой!
Хоть желалось мужчине к русалке попасть!
Он крепился! Был честен с женой…
…Беднякам ненадолго хватило деньжат!
И опять недовольны! Вот, хрень!
Рассуждают тихонько, кто в том виноват –
Что им хочется есть кажный день?...