так бывает: за рамками ласк и ночных объятий, тот мужчина, что спит на другой стороне кровати,
тот мужчина, смеющийся в голос у телевизора,
вдруг становится дальним,
живя максимально близко.
то, что раньше казалось по-детски смешным и милым,
вдруг становится больше,
и враз набирает силу:
каждый храп,
доносящийся с той стороны матраса,
каждый мелкий кусочек слетевшей с ботинок грязи,
ежеутренний, словно заезженная пластинка надоевший,
вопрос:
"ну когда-а-а
ты роди-и-ишь
мне сы-ы-
на-а-а
а-а?.."
может, ты не хотела сына.
так бывает: устав от рутины, горшков и стирки, обезумевшей кошкой мечась по своей квартире, с возмутительной легкостью переходя на личности
вдруг заметить,
что если смеешься -
то истерически...
вдруг заметить, как много ты все же взяла от матери,
навсегда погребенной
"на той
стороне
кровати".
и ты смотришь, как он, "тот мужчина",
скребя живот, открывает кастрюльки и, чавкая,
что-то жрет,
и ты вмиг заполняешься с этой обычной малости
распирающей тучей предельной,
животной ярости...
чтоб очнувшись, найтись с молотком и в запальном мыле,
и, дай бог,
что
ты
просто
готовила
отбивные.