Когда мне лет семнадцать было,
был не обветрен, не обмят,
меня за край села манило
от наших пашен, наших хат.
Там только, – мне тогда казалось, –
я буду счастлив и высок,
лишь всё, что здесь меня касалось,
оставить, выйти за лесок.
И я пошёл ходить по свету.
И только понял вновь в селе,
что счастье здесь, на чёрной этой,
сто раз испаханной земле.