Солнце шпарит размякший асфальтный щебень,
И пальцы ног путаются в камнях.
Птичий звон и безлюдный щебет -
Вся наша молодость в оврагах и стезях.
Ох, пора опьяненных лучей в наших волосах,
Разгульная влага в потных телах.
Как ублажал себя на крыше ночного города,
Чья возбужденность щекоталась в носах.
Беспредельность и вседозволенность
Самого отменного и дешевого сорта
В наших бегущих лабиринтом шагах.
Не чистые лица, а разукрашенная морда
В оживающих прелестью синяках
И украденной помадой на исцелованных губах.
Бесполезность и равнодушие -
Наша дуга, огибающая закатом глаза.
Мы, бродящие в гаражных потьмах
И отдающие дурь за удар.
Беспордонные связи в разрушенных домах,
И надписи о вечном, в табачный агрессивный пар
Обрисованные, как божественный дар
В наркотических руках.
Просроченный алкоголь в андрогинных полах,
Итальянская опошленность и миссионерская поза
В разрезанных каменной философией телах,
Да испачканная в локонах подруги
Спермой белесая роза.
Взатяг до безразличных раковых опухолей,
Любовно извращенная под ночь доза.
Чем мы упругее снаруже, а внутри рехлей,
Тем лучше продаемся за ту же дозу.
Аморальность и карикатура на лучших?
Не смешите! Когда коньяк в слащавом пунше
И пепел в зубах с безликой подружкой,
Мы становимся идолами эпохи под мушкой,
И теми, кто, самоуничтожая, и сами рушат.
Мы - вечная поэзия кровавого абажура,
Чахоточная напасть, что с безумия иль с дуру,
Раскусывает в похоти стона любого буржуя,
А совершенствование встречает понуро,
Ибо развитие - разрушение мирового Лувра,
Что воздвигаем в каждом из нас, страсть смакуя.
Зеленая, подобно лживым и горьким,
Вечность в спидозных и лицемерных подростках,
В конечном итоге, не давалась стольким,
Что взорвала каждое (у каждого) вещество мозга.