Сергей Кривонос г. Сватово, Луганск
Кривонос Сергей Иванович, член Национального и Межрегионального союзов писателей Украины, Международного сообщества писательских союзов, автор 13 поэтических сборников. Победитель и призер всеукраинских и международных поэтических фестивалей и конкурсов. Лауреат Международной литературной премии имени Сергея Есенина, литературной премии имени Николая Ушакова, литературных премий имени Михаила Матусовского, Владимира Даля, Николая Гринченка. Член Национального союза журналистов Украины, работает главным редактором районной газеты в г. Сватово Луганской области.
Я ПРИНЕС ТЕБЕ НЕБО
День, словно странник бездомный, продрог,
Ветки деревьев колышутся пьяно;
Сватово — наш небольшой городок —
Вновь утопает в осенних туманах:
Маленький город большой суеты,
Где неприкаянно бродят зеваки,
Где беззаботно гуляют коты,
Если не лают сердито собаки;
Душу ласкает дворовый уют,
И согревают знакомые лица –
Всё нестолично здесь, разве что пьют,
Не уступая ни капли столицам;
Густо ползет по околице лес,
И, разрушая покой лепестковый,
То проезжает вдали «Мерседес»,
То неуклюже проходит корова...
День, словно странник бездомный, продрог,
Но не случайно, до боли знакомо,
Вьется прозрачный веселый дымок
Над покосившимся стареньким домом.
* * *
Григорий жизнь невесело прожил:
Война – послевоенная разруха;
“Прожил, а ничего не накопил,” —
Ворчит при случае жена-старуха;
Когда Григорий тихо отдыхал
И слышал – как негромко сердце бьется,
Какой-то странный голос прошептал,
Что все... что день последний остается –
Дед встал – печально скрипнула кровать –
Взглянул в окно — земли сухие груды;
Подумалось: “Кто для меня копать
Такую твердь суглинистую будет?
И дед терпел, хоть было все трудней:
В груди давило – губы сжал до боли,
Как будто был не в мазанке своей,
А там, под Оршею – на поле боя:
Хотелось показаться, уходя,
Таким, как был, — и крепким, и удалым...
И он дождался доброго дождя –
Когда земля сырой и мягкой стала.
* * *
Живет на свете улица – она
На улицы другие не похожа –
И грустно удивляется прохожий,
Что властвует над нею тишина:
Такая вышла с улицей беда —
Покинули ее давно сельчане,
Но по привычке иногда, ночами,
Согреться опускается звезда;
Лежат букварь, утюг, велосипед –
Чтоб как-нибудь напомнить о себе,
За поворотом скрипнули ворота –
Живет на свете улица – она,
Как брошенная в старости жена:
И жизнь — хоть удавись, а жить – охота.
* * *
А мой отец лишь для добра и жил,
Ни славы не имея, ни достатка,
Ни той напористо-когтистой хватки,
Что есть у современных воротил;
Сегодня же — не выйти за порог:
Как будто все невзгоды возвратились –
И боли долгих фронтовых дорог
В натруженных ногах соединились;
«Жить для добра, наверное, старо, —
Согревшись у печи, отец вздыхает, —
Необходимо ли сейчас добро,
Когда его все походя пинают?
Дожить бы до еще одной весны,
Но почему-то по ночам нередко
Смоленский лес, расталкивая сны,
Стучит в окно простреленною веткой».
МОЗОЛИ
Натираю лопатою руки до боли –
Ноют ссадины – но все равно
На ладонях моих не твердеют мозоли,
На душе — затвердели давно;
Черный свет мой пошел безвозвратно на убыль,
Белым светом наполнится дом —
Ведь не стала душа толстокожей и грубой,
Просто сверху прикрылась щитом;
Мир един – и холмы на ухабистом поле,
Что туманится грустно вдали, —
Это, может быть, тоже тугие мозоли
На душе утомленной земли:
Здесь трава-мурава с каждым годом редеет,
И машины ревут, мельтеша,
Но под коркой земли, что все больше твердеет,
Остается живою душа.
* * *
Нынче молчалив и светел сад,
Нынче осень щедро золотится:
Кажется: дома — большие птицы:
Ставнями взмахнут и – полетят –
Вздрогнет удивленно мир кругом,
Потому, что над пожухлой далью
Поплывет поселок косяком
С тихой журавлиною печалью:
Он покинет край не навсегда –
Полетит к теплу, вздыхая тихо:
Здесь ведь укрепились холода –
Холода сплошной неразберихи:
И над вечными Добром и Злом
Небо разрезая безрассудно,
Устремится вдаль за домом дом,
Унося встревоженные судьбы;
На покинутой земле – мороз
К многоцветию добавит сини –
Тихо ляжет на поляны иней
Жгучим сгустком непролитых слез –
И земля, не зарыдав навзрыд,
А любя и грея, и жалея,
Ветками деревьев заслонит
Тех, кто зимовать остался – с нею.
* * *
Над бесконечностью полей
Висит прохлада дождевая
И вьются нитки журавлей,
Разрывы облаков сшивая –
И хочется сейчас пойти
Туда, где затаилось лето,
И ветер, спутав все пути,
Прилег вздремнуть у бересклета,
Где, яркой желтизной горя
Над ветками усталых кленов,
Бежит счастливая заря
На цыпочках по небосклону.
* * *
Вдохновенно, в устремленье смелом,
Весело друзей к себе позвав,
Маленький художник хрупким мелом
На асфальте лошадь рисовал;
Прокатилось солнце торопливо,
Одобряя мальчика игру:
Лошадь стала розовой, и грива
Тоже розовеет на ветру,
А когда, осев густым туманом,
Над землею распласталась мгла,
Живописца из окошка мама
Ужинать негромко позвала;
Сохнут полотенца на балконе,
Звякнул ветер дужкою ведра –
А мальчишке снится, будто кони
Цокают у окон до утра.
* * *
В час, когда дожди шагами шаткими
Неуютно ходят у порога,
Хочется мне доброю лошадкою,
Поиграть с сынишкою немного:
На спине возить его по комнатам,
Оживляя заглянувших взгляды –
Мне не надо бить о пол подковами
И овса, конечно же, не надо;
Отложив до вечера поэзию,
Словно конь по полю, – командира
Повезу, веселого наездника,
По вселенной – городской квартиры;
И в атаку кинуться бесстрашно нам –
Зарумянятся в азарте лица,
А потом наездник – мне, уставшему,
Из ладошек даст воды напиться.
* * *
Лег на облака осенний сон –
Затихают шорохи лощин;
Словно материнское лицо,
Светлый лист тускнеет от морщин;
От его спокойного тепла
Всем уютно в роще, как в избе;
Мама, дорогая, ты была
Золотым листком в моей судьбе;
В речке неба расплескав тоску,
Лодка солнца уплывает прочь –
Больно мне, что не могу помочь
Чем-нибудь осеннему листку.
* * *
Когда приходит зрелость к сентябрю,
И бродит осень по лугам, не прячась –
В душе восходит нежная прозрачность,
Похожая на тихую зарю;
Как выпавший весной ненужный снег,
Усталость исчезает виновато,
И верится, что все-таки когда-то
Ко мне придет желаемый успех;
Степного солнца теплые шаги
Расплескивают синь – и быстротечно
Расходятся сомненья, словно в речке
От камешка упавшего – круги.