Тихо-тихо… стук в дверь робкий и нерешительный.
Прервался, стучавшего оглушив,
А слушавшего не потревожив.
Давай еще раз, сложного нет ничего, верши!
Судьбы глазницы расширь, освободись
От неожиданной дрожи.
Но сотни выходов, вариантов как сбежать,
На звонок дверной даже страшно смотреть
Не то, что нажать
И уже на грязном полу шарф и пиджак, жарко,
Но все не решить, попробовать войти или сбежать.
Ведь не так долго жил чтоб уметь упускать.
И так долго ждал, чтоб корить, и жалеть, и желать, и плакать скупо.
На границе этажей «мечта» и «тоска»,
На пятой ступени, прислонив перила к вискам,
Ответ выискивать сквозь оконную лупу.
А за дверью той тихо или просто спокойствия вакуум.
Свежести запах в воздухе приятный,
как перед грозой...
Стены парадной разрисованные разными знаками,
Намекающими, что тебя до меня любил и кто-то другой.
Вниз пролеты считать, вверх заслоны с замками на крышу.
Сидящий не хочет совсем отпускать и не может совсем
Допустить что бы стало хуже,
А живущий за дверью готовит наверное ужин
И совсем не думает не смотреть в глазок, не спускаться,
Пока режет салат неуклюже...
Или ждет и прислушивается?
Только это уже фантазией кажется,
Фантасмагорией.
И от этого в душе все горит
А вокруг одиночества горе.