Ты — мой свет, затерявшийся в сумраке Ада
Средь стенаний и мук неприкаянных душ,
И фальшивого блеска иных мне не надо;
До конца мою веру разрушь.
Ты и я долго мчались во тьме вездесущей,
В атмосфере сгорели и стали — лишь пыль.
Нам вослед прозвучал скорбно глас Всемогущий;
Не уверен — то сказка иль быль.
Уходя, ты отверг все, что было священным,
Мне оставив безликую пустошь Небес.
Почему же я помню тебя — совершенным,
До того, как Отец наш исчез?
Развивается жизнь не спеша, по спирали;
Вижу многих, оставшихся в горе без сил,
Добровольно прервавших пустые печали
И нашедших покой средь могил.
Каждый миг изумляясь величию мира,
Невидимкой парил в жидком блеске светил,
И, порой, удивлялся стараниям кумира -
Ведь о том ни один ни просил.
Мы наказаны памятью вечных терзаний,
Не прощенные жить, умереть иль забыть.
Нет свободы от личности в вихре скитаний;
Благодати утеряна нить.
Пробегает гряда неизбежных столетий;
Мир меняется, словно в причудливом сне.
Среди зла, и страдания, и мести соцветий
Вспоминаешь ли ты обо мне?
Сладкой горечью взоры мои застилает
Память прежних, так скоро утерянных дней...
Сожалеть о содеянном не подобает,
Оттого ль моя боль все сильней?
Лучезарная грусть; роковые сомнения
И бездонная пропасть сияющих глаз.
Ты без устали жаждал всему объяснения,
Игнорируя высший приказ.
Знать желал ты так жадно и неутолимо,
В чем секрет; некий смысл всего Бытия.
Наблюдать за тобою — бесцельно, незримо
Стала странная прихоть моя.
И в улыбке твоей, излучающей радость
От преступных деяний; осмеянных благ
Мне открылась та самая горькая сладость
Осознания — ты будешь мой враг.
В этой светлой улыбке таилось презрение
Ко всему, что отнюдь — не Хейлель.
Я старался отсрочить Небес разрушение;
Хищный пламень средь бренных земель.
Но судьбу нам назначили свыше иную -
Мой победный триумф; твой бесславный провал.
Кроме этой, исполнил бы роль я любую -
Славой вечной Отец наказал.
То свершилось в начале времен: промелькнуло,
И ушло в подземелья с звездою Алголь.
В непреклонности жалость моя потонула -
Отвечать мне, предатель, изволь!
Как случилось, что глас твой летящий и звонкий
Справедливость во мне отравил без стыда?
Как твой свет, столько рассеянный, призрачно-тонкий,
Мне принес столько горя; вреда?
Мне ответ очевиден: мы слишком похожи.
Разделить нас не выйдет, боюсь, никогда.
Ненавидишь меня? Я — тебя и до дрожи,
Гордость — общая наша беда.
Ты — мой свет, обреченный быть в сумраке Ада
Слабо гаснущей и неприметной звездой.
Но других яркий блеск мне, увы, - не отрада.
Я хотел бы быть рядом с тобой!