В тонкой дымке лиловеет город.
Недвижима празелень пруда.
Воздух резкий ломок, словно голос
У неоперённого дрозда.
Розовеют вытянуто вербы,
Тих и чист вечерний окоём.
И звезда мерцает в тёмном небе,
Господи, спасибо, что живём!
Жизни путь уже почти осилен,
И ничто не ново для меня,
Но стою под зябкою осиной,
Ощущая бренность бытия.
И сладка до дрожи эта бренность
На закате гаснущего дня.
Нет, не примелькалось, не приелось,
Что во мне и что вокруг меня.
И ничем особым не блистая,
Но в смиренье праведном своём
Повторять душа не перестала:
Господи, спасибо, что живём!
Что со мной в одном благодаренье
И звезда, и вербы, и река,
Что в высоком горнем освещенье
Словно годы, тают облака…