Внешне он ничем не примечателен:
Ростом мал, пузат, но плавки алые.
Он всю жизнь работает спасателем,
Видят всех глаза его усталые.
Было как-то: барышня, подвыпимши,
В воду по нужде зашла до пояса,
Поскользнулась... Тихо и без кипиша
Нахлебалась, не подав и голоса.
Не обманешь зоркий взгляд спасателя:
Были сиськи, да в пучину канули.
Встали ротозеи-обыватели,
Но к воде ни шагу: море, мало ли...
Так и утонула бы, сердешная,
Кабы не роскошные молочные.
В алых труселях герой, не мешкая,
Ринулся за ними в воды сточные.
Из пучины вод сверкнула лысина,
Два шара, размерами такие же...
Все мужчины там же были мысленно,
Чтоб хотя бы в мыслях быть поближе.
Неподвижна. Синяя, как курица.
Формами, пока ещё, прелестная.
На таких вокруг все бабы дуются,
От таких мужчинам в плавках тесно.
Увлечён искусственным дыханием,
Не заметил, как срыгнула пенкою.
Под всеобщим пристальным вниманием
Наградила пах его коленкою.
Он, бывалый, даже не обиделся:
Сколько их из лап стихии вырвано!
Но с такими сиськами не виделся:
И красиво, и немного вычурно.
Как и прежде, взор его отточенный
Бдит, храня покой беспечных пляжников...
Ищет те роскошные молочные
Средь панамок, арбузов и мячиков...