Моя бывшая старается, письма пишет.
Не открываю. Верчу в руках, а после – нервы:
Выбрасываю в мусор конверты.
А сердце каждый раз стучит как бешеное.
Снег, солнце, туман или дождь по крыше,
Убрать бы из головы все лишнее,
Но куда уже...
Теперь чужие.
Наматываю километры словно одержимый.
Накатывает: ностальгия, гнев, злость, смятение;
А в груди щемит измученное сердце.
Собрав свою волю в кулак, я продолжаю движение.
И с каждым новым шагом боль все тише и тише,
Покуда голос прошлого больше неслышен.
Обидно немного, как был - наивен.
Открываю входную, уже обессилев.
Перебираю мысли: бывало ли хуже?
Когда вернувшись домой, никому больше не нужен.
Среди холодных стен ты один, кто осужден...
С каменным лицом, внешне спокоен,
Но мысли не клеятся и голос простужен.
Вполне возможно, что еще болен:
Перематываю сердце скотчем потуже.
Не остался и другом, а мог стать ей мужем.
Без аппетита доедаю остывающий ужин.
Перед сном взбодриться - холодным душем,
А в кровати пытаться кого-то обнять по привычке,
Так нежно, как прежде и грезить о лучшем.
И в сон ненавистный погружаюсь все глубже.
Без подготовки и анестезии,
При свете лучины, на койке в приемной,
Бесстрашный Врач штопал иголкой
вынимал из сердца, как пули, осколки.
Халат и одежда в крови промокли
Смерть явно не слушала мои отговорки:
Крепко руками цеплялась за кости
До позднего утра, упрямо звала меня в гости.
Но рано было забивать в крышку гвозди.
Время лечит и быстро уходит.
Это лекарство помогало не очень.
С трудом понимал что происходит.
Помню, её обезумевшую куда-то увозят.
Тихо призраки прошлого по палате бродят.
Годы прошли – скоро выходит.
Содрогаюсь от имени той, что любил, когда произносят.
Целую вечность из ниоткуда письма приходят.
Все без ответа, но душу изводят.
Люблю? Ненавижу? Куда сердце клонит?
О глупой ревности мне шрамы напомнят.
Чем пустоту внутри теперь заполнить?!
Надо двигаться дальше? Не буду спорить.
Лишь бы больше теперь ничего не испортить!