На свете немало прекрасных девиц и,
Признаться, готов был во всех них влюбиться
Красавец один, тот, что вырос в Венхетте,
Где пафос любви содержался в запрете...
Приехал он жить в роковой Калиготем:
Здесь нет места черни, крестьянам, сиротам,
Здесь прочным арканом налоги не душат,
И в облаке феи с детишками кружат...
Встречали любого вином золотистым...
Эльфийские горны, дриады, арфисты
Песнь радости пели, любовь восхваляли...
И с грустью душевной гостей провожали...
Загвоздка в прекрасном... в плену исключенья
Был день, когда все пребывали в забвенье
И мессу служили в честь снятого с вил -
Ведь тот пострадал от несчастной любви...
Никем не замечен, он въехал, как призрак...
Он день с ночью спутал, запутался в числах...
Оставил в конюшнях поодаль крыльца он
Гатарских кровей своего жеребца...
Тот день был отмечен, как траура вальс,
И, порезав о конскую гриву свой палец,
Артур прикоснул рану к пленке воды,
Притаила чья суть лик любовной беды...
Звучал в голове голос страсти... рев Леты
Спокойно велел отыскать ублиетты...
Под натиском сумрачной воли решил,
Что он жаждой любить лишь себя одержим...
(17 апреля 2006)