В курятнике перья летят, куриц десятка два,
Забыв про цыплят, дерутся за петуха.
Детей их уносят в дом, привыкли, спокойно спят.
А петух рядом всегда, один, на десятка два.
Подраные до гола, ощипанные собой,
Хозяевам дали знать, пора на пень головой.
Запах лапши стоит, радует детвору,
Петух один и молчит. Кровь с топора бежит,
Женщины без голов бегают по двору.
День пролетит как ночь, утро, и вновь дадут
Пшена, и куриц отряд свежие яйца несут,
Забудут пускай про цыплят и сами полезут в суп.
Тот петух - золотой. Гордо стоит в углу,
Не топчет и не живой. Электронное кукареку.
У кур ведь нету мозгов, видят то что блестит,
Дети - ради желтков, тело - в лапше кипит.
Сколько видел смертей, позолоченный куриц друг,
Сколько сидит тут дней, кто бы разбил круг,
Кто б, золотым топором, сбил его голову с плечь,
И запахли бы, на весь дом, позолоченный суп и желчь.