The Captive
Not with an outcry to Allah nor any complaining
He answered his name at the muster and stood to the chaining.
When the twin anklets were nipped on the leg-bars that held them,
He brotherly greeted the armourers stooping to weld them.
Ere the sad dust of the marshalled feet of the chain-gang swallowed him,
Observing him nobly at ease, I alighted and followed him.
Thus we had speech by the way, but not touching his sorrow--
Rather his red Yesterday and his regal To-morrow,
Wherein he statelily moved to the clink of his chains unregarded,
Nowise abashed but contented to drink of the potion awarded.
Saluting aloofly his Fate, he made haste with his story,
And the words of his mouth were as slaves spreading carpets of glory
Embroidered with names of the Djinns--a miraculous weaving--
But the cool and perspicuous eye overbore unbelieving.
So I submitted myself to the limits of rapture--
Bound by this man we had bound, amid captives his capture--
Till he returned me to earth and the visions departed.
But on him be the Peace and the Blessing; for he was greathearted!
Пленник
Отнюдь без упрека Аллаху, нытья иль укора
Он имя назвал в перекличку, терпя то, что скован.
И лишь приложили колодки к пруту – приковать их –
По-братски приветствовал тех, кто склонился клепать их.
За миг до того, как пыль скорбной цепочки их скрыла,
Я, праздно следя, слез с коня и вослед поспешил, но
Беседу в пути мы вели не о бедах, утратах –
О прошлом кровавом, скорее, и царственном завтра.
В беседе ступал величаво, презрев кандалов звон,
Ничуть не стыдясь, пить до дна злой удел был готов он.
Свой рок отрешенно встречал, поспешая с рассказом.
Рабам, расстилавшим почета ковры, уподобились фразы –
Сплошь джиннов пестрят имена в полотне эфемерном –
Но холод во взгляде пытливом, отсутствие веры.
Так я утвердился в невольном своем восхищении –
Его принимая, кандальных приняв единение –
Пока не распались видения в реальности жесткой.
Да будут с ним мир и покой за его благородство!