Давай включим Боуи и Элвиса Пресли,
Давай танцевать сумасшедшие танцы.
И засыпать в автобусных креслах,
И ехать вот так до конечной станции.
Давай будем глупыми и смешными,
Забудем о том, сколько в мире боли.
Ведь только тогда мы с тобой живые,
Когда не играем ни чьи роли.
Давай будет так, как бывает в начале.
Как будто нам пять и мы еще дети,
Как будто и нет ничего за плечами,
Как будто не горько вставать на рассвете.
Давай слушать Сплин и играть на гитаре.
Ты научишь меня двум простым аккордам.
Заснем в коммуналке, проснемся в Баварии.
Вырвемся прочь из угрюмого города.
Я не стану ни первою, ни единственной,
Ни подругой, ни девушкой, ни любовью.
Наш роман - один из таких немыслимых,
Который не нужно скреплять кровью.
Давай объездим с тобой пол света,
Давай делать фото в лучах заката.
И я бы писала с тебя портреты,
А ты бы смеялась, что нет таланта.
Давай всю зарплату тратить на книги
И покупать смешные футболки.
Наизусть пересказывать Стивена Кинга
И утопать в ярких ритмах фолка.
...
Я включаю Боуи и Элвиса Пресли,
И лишь подпеваю, и никаких танцев.
Я засыпаю в автобусных креслах
И проезжаю свою станцию.
В душе мы и глупые, и смешные,
Вот только не видно за толщей боли.
И где-то внутри мы с тобой живые,
Хоть снаружи играем чужие роли.
Тебе только 20, и это начало.
А мне 18, и мы еще дети.
Но столько всего уже за плечами,
И дико горько вставать на рассвете.
Мы слушаем Сплин , ты на гитаре
Играешь, а я не знаю аккордов.
Ты засыпаешь, и снится Бавария.
Снится, что нету угрюмого города.
Я засыпаю, вращается глобус,
Ты мешаешь в стакане ликер "Куантро".
Мне снится, что ты не спешишь на автобус,
И нам не нужно прощаться в метро.