Вдруг опустеть Париж стремится.
Кафе закрыть, прогнать людей.
Лишь единицы, кто смелей,
Не делят с капюшоном лица.
У нас в "Парижах" тот же вид:
Пурга метёт по тротуарам,
Машины фыркают угаром,
Столб с фонарём, как инвалид,
Стоит безрукий, одноногий.
"Но знаешь: не велеть ли в санки..."
Но так приятен у лежанки
Быт одноликий и убогий.
В Париже улицы пусты.
Жизнь там ожгли кнутом теракта.
Но время полового акта
Месье исполнит, он не ты,
Кто дремлет почитай столетье,
Живёт, как цирковой медведь.
Забыл топтыгин и реветь,
И лес, как мелочь - дело третье.