Сияющий огромный диск,
ещё один из долгожданных оборотов совершив,
встаёт, касаясь ледяных вершин
и задевая купола старинных храмов,
где в бронзе множится священный танец тысяч Шив,
где ламы воскуряют благостный чандан улыбке Рамы…
Под бормотанье утренних молитв
творится волшебство:
в кипящий ладан добавляют капли камфоры
из потемневшей за века латунной амфоры,
что у подножья статуи стоит…
А где-то, на другом конце Земли,
где палевый рассвет привык туманом вместо солнца обходиться,
где, стены наспех побелив,
зима ночами вяжет снежный свитер на промёрзлых спицах, -
там день грядущий за таким же днём похожим длится:
безбровых лиц белёсость,
беззащитность одинаковых косынок,
в глазах – бездонность луж
с надеждой отразить в них небо будущей весны,
бескровный шёпот губ об уровне гемоглобина,
безмолвность коридоров…
камфорные сны…
Ворчанье санитарок в выцветших халатах,
бесцветный день, безвкусный воздух,
белизна,
стирающая грани дня и сна,
и белой амфоры фаянсовая стынь – там, под кроватью…
Я знаю, Отче, ты потом изменишь весь расклад,
ты переставишь всех, ты поменяешь всё местами,
в твоих руках и камфорные сны, и солнечная явь…
Я только об одном прошу: когда ты наконец закроешь ставни,
ты не покинь нас там, в кромешной темноте,
ты только не забудь нас там
и не оставь…
***