Не спешит появляться на небе заря,
словно где-то застряла в холодном остроге.
Чай, не лето давно, и ладья ноября
проплыла полпути календарной дороги.
В стае птиц улетело надолго тепло,
под ногой - лёгкий хруст, нет надежд на погоду.
Еле слышно мешает, как ложкой, весло
этот сизый туман и холодную воду.
Клёва нет, и дремотно застыл поплавок…
Вдруг сквозь рваные клочья речного обмана
вижу я - белый аист стоит одинок,
будто призрак илИ воплощенье тумана.
Что же, друг, приключиться с тобою могло,
ведь сородичей стаи давно улетели?
Потерял ты своих иль крыло подвело?
Ну, а нынче и силы уже на пределе?
Вот бы жить, не меняя насиженных мест,
только это решается вовсе не нами…
Видел я улетающий по небу крест,
образованный телом худым и крылами.
И распятие то закрепила судьба
на бумаге, поставив последних три точки…
Так душа – то свободна, то чья-то раба, -
улетает от нас, как всегда, - в одиночку…