Равнодушный, миром заброшенный,
Он шагает, заселяя небо звездами.
Держит лук в руках, изношенный,
Заполняя квартиры стонами.
Заселяет в женские животы бабочек,
Заполняет пыльные лавочки города,
Расскрашивает розовым, сердца девочек,
Не давая к самоубийству повода.
Его руки изранены и искалечены,
А душа его, как яблоко спелое.
Он держит меня в разделе долеченных.
Отмечает меня и его, как одно целое.
По факту его невозможно увидеть,
Невозможно сказать спасибо,
Он от боли врят ли погибнет.
Но труп бы его выглядел счастливо!
Он стабильно сжигает сердца,
Его можно считать младенцем.
Он выступает в роли любовного творца,
И живет в сердцах иждивенцем.
Для меня он синоним боли,
Для меня он антоним жизни,
Для меня его кровавые ладони,
Лишь цветение в феврале вишни.