Чем мудрее, тем больше минора у Баха.
И раздувшийся страх не вмещает рубаха.
Дорожишь тут и страхом, отойдя от порога.
Чем красивей соната, тем дальше от Бога
и тем ближе к земле, на которой дворняги
спят на люках, деревьев кривые коряги,
дохлый снег на карнизах и лужи безмерны,
будто кто-то терпение наше безменом
измеряет, довольно причмокнув губами.
И кубический город живёт не кубами.
С этим трудно свыкаться, но всё-таки надо.
Чем мудрее, тем меньше зрачки Леонардо
и тем больше у Троицы или младенца.
И от этих открытий ни сгинуть, ни деться.
И в Токкате не гром, а скорей «баю-баю»
«Отче наш» выпрямляет, но не нагибает.
Стало меньше себя, а Её стало больше.
«Вита» где-то вдали, зато рядышком «дольче».
Облетели шипы, но остались тут розы.
Как приятны подобные метаморфозы.