Эпизод из приключений деда Матвея -
потомственного казака, чудом уцелевшего
по недоразумению партии и правительства.
Я, братцы, где только ни бЫл.
Под немцем был. На БАМе был -
Везде.А эти вот морщины
На мне от нашей медицины.
Так вот:
Однажды заболел живот.
Я повалился на кровать,
А моя старуха
Навострила ухо,
И к телефону - шасть!
Я толком не успел определиться,
Как увезли меня в больницу.
А там возникла толкотня -
Собрались все вокруг меня.
И лестно, и больно. Вот только никак
Не мог рассказать им, какой я казак!
Из медицины важный некто
Сказал задумчиво про "ректо".
Услышав это, шайка вся
На тачку кинула меня
И покатила к эшафоту
(наверно, чтобы вызвать рвоту).
На эшафоте выгружали,
К настилу мордой прижимали,
Да руки-ноги привязали.
И вдруг - О, ужас! - Шлёп, да шлёп! -
В корму забили микроскоп!
Уж я вертелся, упирался,
Разжалобить врачей старался.
И, как Высоцкий хрипло пел,
Что я в больницу не хотел,
И что болеть я зарекаюсь -
"Каюсь! Каюсь! Каюсь!"
Кругом, как айсберги - все в белом.
И в масках все, включая нянек.
А я, как некогда Титаник,
Тону и гибну неумело
Со скорбью в сердце и уме,
С холодною трубой в корме!
В душе тоскливый стыд и страх.
А тут ещё - О,боже! Ах!
Пришел отряд упитанных девах.
Я заорал, чтоб слышно всем:
"А девки! Девки-то зачем???"
Но объясненья были кратки:
"Не девки то, а практикантки!"
И каждая трубу хватала,
Ресничкой снизу щекотала,
И все глядели внутрь меня,
Корму и сердце холодя.
Я больше вытерпеть не мог,
Порвал все путы и утёк.
Не ожидал подобной прыти я,
Когда бежал, не чуя ног.
И, словно лайнер при отплытии,
Дал торжествующий гудок!