Я помню тот ветряк старинный,
Стоял он, словно, богатырь
Из старой сказки, из былины,
Оглядывая даль и ширь.
А крылья мельницы махали,
Как на шеломе конский хвост.
Но, если, ветры затихали,
Стоял безмолвно в полный рост.
Но и в безветрие крутились
Внутри махины жернова.
Живою силой приводились,
Что двигалась едва, едва.
Серко, уставшая от жизни,
Кобыла старая, одёр,
Ослепшая, без укоризны
Крутила ворот до тех пор,
Пока не падала в бессильи,
Дышала тяжело, с трудом.
Её, поднявши, уводили
В её лошадий стойло-дом,
Чтоб отдохнула и в упряжку,
В работу, в столь нелёгкий труд
Впрягали старую бедняжку,
И плыл опять за кругом круг.
А, мы, мальчишки ожидали,
Когда начнётся ветродуй
И с криком радости бежали,
Чтоб искупать её в пруду.
Несли ей хлебные краюхи,
Украденные со стола.
Она седым прядала ухом
И осторожно хлеб брала.
Она и Лёшку узнавала,
Обоих Мишек и меня.
Нам с ней общенья было мало,
Ведь, в ней мы видели коня,
Похожего, что на картине
Богатыря возил в дозор.
Всё это снится мне доныне
С тех самых дальних детских пор.
Но, нет той мельницы крылатой,
Давно в помине нет Серка,
Уснули вечным сном ребята,
А я ещё живу пока.
И я совсем недавно был там,
Где жил лет семьдесят назад.
Уже крестьянского нет быта,
В деревне хаты все забиты,
Пригорок всем ветрам открытый.
Слезами полнятся глаза.
Что было – то забыть нельзя.
Ноябрь 2015г.