в её безлюдье и безлунье
на то что теплится едва
ещё до слуха накануне
идёт бесчутая плотва
на брезжущий её разбег
на всё что кроме – остальное
чуть тлеющее век поверх
обетование ночное
где на попытке затяжной
отчётливый как водомерка
от натяженья звук сквозной
открыт как маленькая дверка
но только слово различит
тебя пусть сам себе чужбина
такое имя в яслях спит
простое как песок и глина