в одной из возможных жизней.
в какой-то другой Вселенной,
где симбиоз наших душ мог бы казаться нетленным.
ты просыпаешься, умытым в холодном поту,военным.
я просыпаюсь военнопленной.
в ином ирреальном мире
в огне революций сгорает
твое бесприютное, пылкое сердце на поражение играет.
и ты просыпаешься Лениным,Кастро,Махно,Команданте Че.
в данной реальности — я не просыпаюсь вообще.
в другой совершенной системе
я — в Матрицу персонаж
загруженный ведома без, и тем сбитый с толку.
медведь, что из плюша, поставлен на полку.
на веки его осыпается сон
про то,что медвежья жизнь — просто блажь.
на смену грядет череда сновидений:
где ты — дядя Коля, сантехнический гений.
властелин неисправных кранов, способный им посвятить целый том.
в хрущевке с тобой обитает мурчащий, облезлый Крот.
но ты его любишь.гладишь кошачий живот.
он учит тебя очень важным вещам — видеть счастье в простом.
и я просыпаюсь старым,больным котом.
затем предстою в иной ипостаси:
какой-нибудь добродушной бабули Настасьи,
что лечит внучка,захворавшего гнойной ангиной.
слоняется между удушливых комнат
где воздух лекарствами напрочь распорот.
и мечется, мечется, мечется.
не разгибает спину.
а внуку,тем временем, снятся странные сны:
что он — это больше,чем он.
что он — это ты.
и вот мы на кухне гоняем зеленый чай, поём песни Чайф.
мы счастливы здесь и сейчас.
и нет никаких "постой",и нет никаких "прощай".
ни гнойной ангины,ни битвы под Курском.
но сон обрывается и мы дальше бредем намеченным курсом.
мы дальше бредем намеченным курсом.
и ты просыпаешься Кобейном Куртом.
за миг до конца обнаружив — в обойме нет пуль.
а есть только музыка.
вечная музыка и июль.
в одной из возможных жизней.
в какой-то другой Вселенной,
где симбиоз наших душ мог бы казаться нетленным.
на элементы — столь беспощадно — не рассыпаешься.
сантехником Колей,махновцем,военным — неважно.
но ты просыпаешься.
ты просыпаешься.
Аншель Мари