Любовь. Пустыня. Ренуар

ЛЮБОВЬ. ПУСТЫНЯ. РЕНУАР.
 (АВАНТЮРНЫЙ РОМАН)

МНЕНИЕ литературного критика Николая Зимина: «Уже приобрёл и читаю целиком. Вспомнились юношеские ощущения от хорошего авантюрного романа...Луи Буссенар...Майн-Рид...Хаггард... Только тут современность и автор с поразительным опытом и знаниями...мастер интриги и знаток местных деталей. Если кто-то еще сомневался, что Восток дело тонкое, после прочтения книги точно перестанет сомневаться.. Впрочем, не один Восток дело тонкое, и запад и север, и Прибалтика с Москвой - тоже дело тонкое, нервное и страшное, когда речь идет о немыслимых приключениях и нешуточных рисках...Одно немного расстраивает - нет в бумажном виде…ну, чтобы на ту старую книжную полку добавить, к Стивенсону, Адамову, Беляеву...». (см.пост на FB от 07.03.16).

 
                На встречу с пустыней спешит караван,
                плывёт по пескам экзотических стран.
                Качая горбами, верблюды идут,
                погонщик уверен, что знает маршрут…
                Вокруг каравана грядут миражи:
                прохлада оазиса, город во лжи,
                то страсть танцовщицы, то морфия сны, - 
                в плену у обмана Востока сыны.

Некоторые имена, фамилии, названия автором изменены НАМЕРЕННО.

Первая часть. ПОЛЁТНЫЙ СТРЕСС. ГИМН ПУСТЫНЕ. ЗДРАВСТВУЙ, НУКУС! ЗА НАМИ СЛЕДЯТ? ЖЕНЩИНА В ЧЁРНОМ. ПОЛЁТ НАД ШАГРЕНЕВОЙ КОЖЕЙ.

Из-за этой короткой поездки на Восток были нарушены почти все десять заповедей: и кровь, и слёзы, и расколотые сердца…  Если бы участники событий заранее знали итог, большинство из них отключили бы телефоны, заперлись в своих квартирах и выбросили ключи.
Старенький, давно мечтавший о пенсии самолёт, ловил все зоны турбулентности. Казалось, он вот-вот рассыплется и предложит пассажирам добраться до земли без его помощи.  Заполнявшая салон публика снимала полётный стресс крепкими напитками. Дворники, продавцы, строители, таксисты возвращались в родной Каракалпакстан из России с деньжатами, казавшимися им солидными деньгами. А от того и пили больше, и гомонили громче, чем обычно на кухнях съёмных квартир.
В этой толпе разнорабочих затерялось несколько женщин с младенцами, пытавшимися перекричать пьяных мигрантов. Матери трясли шумных малышей на руках, подсовывая им грудь. Наконец, согласно философскому закону, количество выпитого перешло в качественный храп.
Группа из четырёх москвичей была отделена пыльной занавеской от жужжащего улья основного салона. Их места бизнес класса стоили значительно дороже. Разница в цене обещала пространство для вытянутых ног, еду без расстройства желудка и спиртные напитки не по рецепту «сделай сам». С наступлением относительной тишины, они пытались задремать, укрывшись пледами.
Но тут, агрессивный пассажир эконом класса, затеял громкую перебранку со стюардессой, желая курить непременно в туалете бизнес класса. Вёл он себя шумно и нагло, напирая на девушку разогретым водкой потным телом.
Эдик, с набитыми «шишками» на руках, вынул наушники, подошёл к упрямому пассажиру и сказал, указывая на потолок: - Мужик, читай, что написано! – И, когда тот поднял голову вверх, нанёс короткий, резкий удар в область солнечного сплетения. Любитель курить обмяк и без движения лежал на полу. Стюардесса и стюард, появившийся сразу после завершения скандала, убрали его с прохода. А Эдик, вернувшись к своему креслу, сел и опять ввинтил в уши наушники.   
Не зная, как отблагодарить, стюардесса спросила: - Может быть, коньячку и кофейку горячего с  пирожными?
Все согласились. - Уснуть уже не удастся, а время убить надо, - сказал Виктор.
- Лихо вы его вырубили, - заметил Игорь, обращаясь к своему соседу.
Эдик пожал плечами: - Мне за это деньги платят. Бить я умею. Но, по жизни, ничего не смыслю в картинах, от которых вы балдеете всю дорогу, – он кивнул на экран компьютера Игоря.
- А мне платят, в том числе, за умение разбираться в картинах, - улыбнулся Игорь, - и, я  полагаю, в современной жизни ваши знания полезней, чем мои. В России искусство уже не роскошь, а средство передвижения мыслей.
Кофе был растворимый и слегка горчил, коньяк эсэнговский, а пирожные подсохшие. Зато стюардесса, искренне желая угодить, доливала в рюмки, резала лимончик и суетилась с сахаром.
Выйдя из душного самолёта, Игорь Ларин втянул в лёгкие сухой воздух Пустыни. Для него она была одушевлённым мистическим существом, становящимся с каждым годом всё обширнее, сильнее и агрессивнее. Это в шумной, как цыганский табор, Москве он мог подшучивать над её величием и бравировать опасностью. А здесь всё было в её власти.
Он сталкивался с Пустыней в Средней Азии, в странах Магриба, Арабских Эмиратах, Китае, Монголии, Израиле… И у каждой, своя индивидуальность: игра красок, музыка песков, танцы барханов или неподвижность камней. Она многолика и огромна. Площадь североафриканской Сахары сопоставима с территорией США, а небольшая израильская пустыня Негев равна Черногории.
Пустыня поглотила народы, создававшие древнюю историю мира: шумеров, египтян, вавилонян, ассирийцев, карфагенян… В окружении песков возникли Ветхий и Новый Заветы, Коран. Из неё встали бесчисленные орды Чингиз-хана, арабские и турецкие завоеватели, талибы, Исламское Государство. Сыны пустыни сеют страх террора, расползающегося по миру, как эпидемия.  Там, где из песков течёт нефть, на глазах поднимаются небоскрёбы и дворцы вчерашних нищих кочевников. Растут амбиции и притязания их правящих элит. В песках зарождается Третья мировая бойня.
А тут он, Игорь Ильич с мелким, шкурным интересом: - Повезёт ли на этот раз с  криминальной миссией и ложной легендой о цели поездки? Получит ли он обещанные деньги, встретит ненависть или любовь?
Пески Пустыни никогда не скажут правду. Они сами не знают, куда понесёт их ветер, и чем окажутся в итоге: пылью, утекшей сквозь пальцы, покрывалом, скрывающим нефтяные сокровища или песком, считающим время, перетекая из одного стеклянного конуса в другой.         
У трапа самолёта москвичей встречал давний друг отца Игоря Ларина, в советском прошлом руководитель Каракалпакии, обладавший и сейчас большим авторитетом в республике – Темирхан.
- Да, постарел, ссутулился, - думал Игорь, вначале по-восточному раскланявшись, а затем по-европейски обняв Темирхана, но взгляд, как прежде, молодой, цепкий. И, как в былые времена, загадочная улыбка человека, знающего много больше, чем говорит.
После общих приветствий и представлений Темирхан забрал загранпаспорта прибывших. Самим оформлять документы, проходить регистрацию, таможню, для уважаемых   гостей считается неприличным. Бюрократическую работу взяла на себя девушка в лёгкой ветровке с капюшоном и в юбке, ниже колен. Одежда серого цвета, как камуфляж, делала её незаметной.
-  Светлана будет гидом и моим помощником в работе с вами. – Представил её Темирхан. - Как у вас говорят… или раньше говорили, - с сомнением добавил он, – прошу любить и жаловать. - Он окинул взглядом московскую четвёрку: руководитель телевизионной группы Виктор с напряжённым, недоверчивым взглядом, упакованный в продукцию престижных фирм, с ценой, напоминавшей телефонный номер. Рядом Эдик, его бодигвард (телохранитель) со статичным лицом, накаченными мышцами и кейсом, пристёгнутом наручниками к левой руке. Далее, с безразличным выражением глаз и модельной фигуркой, не жалеющая дорогой макияж и парфюм, блондинка Ляля, обременённая парой новеньких фотокамер.
И, конечно, сын его давнего друга, с годами всё больше похожий на покойного отца, Игорь Ларин, самый старший в этой разновозрастной группе. Темирхан прикинул про себя его возраст: - Да, уже неполных сорок пять, как мчится время.  И также, как когда-то отец, наверняка в курсе всех событий. Наблюдательный каракалпак определил это сразу по внешнему виду. Давно в нашей республике не был, а одет, согласно прикиду местных начальников: кипенно-белая сорочка с коротким рукавом, дорогой летний костюм из Арабских Эмиратов, с пиджаком, переброшенным через плечо. И на руке обязательно дорогие «котлы» (часы) известной швейцарской фирмы, по которым легко отличить властного бюрократа от рядового чинуши. Словом, смотрится, как свой.   
Игорь почувствовал на себе взгляд старого друга. Он хорошо знал эту азиатскую манеру рассматривать незаметно, не глядя в глаза. Вы можете сидеть в огромном зале ресторана, набитого китайцами, вьетнамцами, тайцами и чувствовать себя одиноким, потому что при встречном взгляде, все будут опускать глаза вниз или отводить в сторону. Российская манера буравить незнакомца злобным или даже ненавидящим взглядом, в Азии не прижилась.
Здесь же у трапа их ждал фордовский микроавтобус с крупными государствеными символами по обеим сторонам машины: знамя и герб Каракалпакстана.  По дороге в Нукус постоянно встречали армейские патрули и наряды полиции. Но их машину никто не останавливал, видя номер и пропуск Жокаргы кенеса (республиканского парламента).
- Столько военных и полиции, что-то происходит? - спросил Игорь.
- Да, межнациональные трения, за которыми спрятаны клыки коммерческих интересов. Но на вашей программе это не отразится.
Вскоре увидели участников событий: толпу людей с горящими факелами и воспалёнными ненавистью глазами. Дехкане (крестьяне), сжимавшие в руках кетмень (мотыгу). Оборванцы с рынка, живущие от подачки до подачки, вооружённые, самодельными найзами (копьями), сделанными из ножа, плотно прикрученного к длинной палке. Безработные – вчерашние водители, строители, чабаны, прихватившие с собой топоры и спрятанные под халат старые ружья. Все сбились в стадо по команде бродячего муллы.
 Сейчас они, скованные общей идеей, начнут громить своих соседей, представителей не титульной нации или другого течения в исламе. Жертв таких погромов Игорю ещё в молодости пришлось видеть в Сумгаите, Оше. Облитые бензином и заживо сожжённые, искалеченные, изнасилованные, с разграбленными домами, угнанным скотом.
- Надеюсь, до крови не дойдёт, пошумят, побьют окна и разойдутся, - озабоченно говорит Темирхан, - мы пока ситуацию контролируем.
Машина мчалась по тёмным улицам. В ночи прочерчивались контуры однотипных домов.  Наконец, въехали во двор одноэтажного особняка, отделённого от внешнего мира охраной и высоким дувалом (стеной, характерной для Средней Азии).               
- Здесь всё своё, как в подводной лодке, автономное снабжение светом и горячей водой. В городе напряжённо и с тем, и с другим. Даже, видите, клумба и зелёные насаждения есть, в городе вся растительность гибнет от песчаных бурь. – Объяснил Темирхан. 
Он пригласил всех в гостиную. На столе стояли чайники, икорница с чёрной икрой, в традиционном для Азии паюсном исполнении, маслёнка со сливочным маслом, розетки с вареньем, халва с фисташками, лежал нарезанный хлеб и горячие лепёшки, самса (пирог) с бараниной и тыквой, только вынутые из тандыра (печь-жаровня).
- Такое впечатление будто ничего не изменилось. Может время приходит сюда ночевать? – Сказал Игорь.
Темирхан посмотрел на часы: - Ох, уже четыре утра, не забывайте у нас завтра, то есть сегодня, большая экскурсия на вертолёте. В 10-00 должны быть на военном аэродроме. А туда минимум час езды. - Он встал из-за стола: - Воду из-под крана не пить. К употреблению пригодна только минеральная.
Игорь проводил его до дверей и вручил конверт с тысячей долларов.               
- А вы говорите, ничего не изменилось, когда это мы с вашим отцом брали деньги друг у друга? Теперь всюду расчёт.  Вот, номер моего мобильного для друзей, если что, сразу звоните.
Утром, ещё до наступления жары, обслуживающий москвичей микроавтобус бодро выскочил из города. Путь к военному аэродрому лежал по просёлочной дороге, когда-то специально проложенной по малонаселённой местности. И водитель сбросил скорость, прыгая по камням и ухабам, встречных машин и мотоциклов почти не попадалось, обгонять их тоже никто не спешил. Внезапно водитель за поворотом резко свернул на тропу, идущую между высокими камнями и спрятал машину за ними.
- Ты что Юсуф, плохо себя чувствуешь, или мальчики направо, девочки налево?               
- Соображение одно возникло, Темирхан Полатович, разрешите проверить.
- Ладно, проверяй, - кивнул Темирхан.
Водитель вышел из машины. Тихо закрыл дверцу и вскарабкался на каменный валун.
Темирхан в его оправдание сказал: - Бывший комитетчик, воду в песок лить не будет.
Минут через пятнадцать водитель вернулся: - Точно, за нами следят, делали вид, что едут отдельно друг от друга. А сейчас, когда нас потеряли, стояли вместе и ругались, потом звонить начали.
- Может быть,  местные репортёры или просто любопытные на предмет того, как москвичи вляпаются в проблему экологической катастрофы? – Предположил Виктор.
- Народ, у нас, конечно, любопытный, по отношению к вновь прибывшим, да ещё  из Москвы, - сказал Темирхан, - но,  боюсь причина более серьёзная, какая-то структура пасёт вашу группу. Позвоню-ка я полковнику Рамазанову, начальнику военного аэродрома, пусть грузовичок с солдатами пришлёт для нашего сопровождения. И заодно заберёт байкеров, узнать,  кто такие и зачем за нами следят. После вертолётной экскурсии возвращаться будем другим маршрутом, по оживлённой трассе. Немного дольше, но безопасно.
 Прибывшие солдаты действительно задержали байкеров под предлогом попытки проникновения на закрытый военный объект.
Экскурсия началась необычно. Их гид Светлана появилась в традиционном для мусульманок чёрном платье – абайя. Часть лица и пышные каштановые волосы, стремящиеся вырваться на волю, скрывал не менее чёрный хиджаб. Затем она спустила на лицо никаб, оставивший только прорези для глаз. Теперь Игорь заметил, что глаза у неё редкого изумрудного цвета. Натянула перчатки из тонкой ткани. И провела короткое дефиле традиционной исламской одежды, сменив несколько накидок к платью, хиджабов и никабов, Одна одежда была предельно строга.  Другая допускала некоторые вольности в виде узоров, вышитых тонкой серебряной нитью или не яркими стразами. Перфоманс вызвал неформальный интерес мужчин и нескрываемое любопытство единственной женщины.
- Даже в этом наряде я угадаю уверенную в себе европейку или американку. – Заявил Игорь. - У них нет комплекса женщины, зависящей от мужчины. Для них открыты все рестораны, кафе, выставки, театры. Любой столик, любое место на выбор. Имея финансовую самостоятельность, они сами решают с кем и когда встречаться.
 А женщина Востока живёт, постоянно завися от настроения мужа, считай господина. – Продолжил он свой монолог. - Типичная картинка: муж в лёгкой рубашке с коротким рукавом и его жёны, закованные в чёрные одежды, как рыцари в латы. Снятая при постороннем мужчине перчатка, приравнивается к супружеской измене. Заметьте, все эти многочисленные одежды носятся в сорокоградусную жару. При этом, я хотел бы поблагодарить нашего гида за нестандартное дополнение к экскурсии.
- А вспомните сцены купания по-арабски, - иронично заметил Виктор, - даже в продвинутых Тунисе или Марокко! Муж резвится в шортах для плаванья, а жене «так и быть» разрешает в полной «сбруе» постоять столбиком в море. Даже обычный светский разговор с женой знакомого или партнёра по бизнесу – табу. Как можно считать кого-то другом, если не знаешь его семью, не знаком с женой.
Даже находящийся в медитации Эдик и тот, пробурчал, что показывать только глаза, это обижать Бога, который дал женщинам много всего привлекательного. 
- А как же христианские монахини? Разве их одежды не схожи с классическими исламскими? – Начала спор Светлана, «подливая масло в огонь».
Игорь: - Конечно,  одежда похожа, но это свободный выбор, свободных женщин, а не всеобщая повинность. Строгой одеждой монахини демонстрируют безразличие к мирской суете, служа Богу. А женщины Востока должны выражать покорность и принадлежность мужу. В чёрном цвете нет ничего плохого. Полагаю, и мать Христа ходила в чёрном. Но когда под страхом наказания всю жизнь только в чёрном, как у большинства арабок, иранок. Это уже насилие.
- Никогда не поверю, что молодая женщина добровольно выбирает чёрный балахон, скрывающий достоинства её фигуры, платок и покрывало на лицо, лишающие смысла модную причёску и косметику?!  А нафига тогда муж с деньгами? Покажите мне такую бесплатную, симпатичную и верную жену, и я брошу свою «шопингистку». – Засмеялся Виктор.
- Ну,  зажечь-то в таком look-е можно, чёрный даже стройнит. Но чтобы весь шопинг вокруг чёрного? Нереально! – Вмешалась единственная в группе девушка Ляля.   
- Я как-то одного областного босса охранял в Йемене. Так его тёлки, пардон, - девушки-эскорт, разделись до купальников на городском пляже, а местные по нам камнями. Ели отбились. - Вспомнил Эдик и нагнул коротко остриженную голову, предъявляя шрам.
- Традиционной одеждой арабок, а арабы – основатели ислама (как известно Коран написан на арабском), я хотела напомнить, что ночной рейс самолёта доставил вас на Восток. В мир других ценностей и понятий. В песках Азии вас окружат миражи. В них можно верить, можно не верить. Но с обычаями, традициями придётся считаться, не зависимо от того нравятся они или нет. Пока в Средней Азии следовать закону не сложно: у нас, в отличие от южных соседей – Афганистана, Ирана не применяется исламское право – шариат. Не забивают камнями, не носят паранджу – бесформенную чёрную одежду и чагван – сетку из конского волоса, скрывающую от посторонних, даже глаза.
Хотя в обществе всё больше влияние консервативного ислама. Вспомнить хотя бы скандал со старшей дочерью бывшего Президента Узбекистана красавицей Гульнарой, снявшей фото-сессию, где она в строгой спортивной одежде в фитнес зале. Вместо того, чтобы брать пример здорового образа жизни и умения следить за своей фигурой в сорок с лишним лет, её подвергли всеобщему осуждению.
Чёрный цвет одежды, которая на мне, созвучен с траурной темой сегодняшней вертолётной экскурсии, посвящённой экологической катастрофе, сопоставимой с применением атомного оружия. Вы увидите в реальной жизни декорации к фильмам ужасов Хичкока и Спилберга. – Объяснила Светлана.
- Ах ты Лисичка, - подумал Игорь, - сумела обратить на себя внимание, вызвать интерес. А ночью, встречая в аэропорту, показалась провинциальной мышкой.
-Да, - Игорь на личном опыте убеждался ни раз, - природа бывает жестока: то тряхнёт Азию, то ураганом пронесётся по Америке, то подарит новый неизлечимый вирус Африке. В рождественский отпуск 2004 года, страшная 15-ти метровая волна за несколько часов лишила жизни треть миллиона человек…
Он тогда оказался в Индонезии, недалеко от эпицентра событий.    Ездил договариваться с полицией о непутёвом отпрыске известного российского артиста. Паренёк попался на дозе наркотиков. Выкупить его удалось, благодаря безвластию, принесённому цунами.
Игорь запомнил, как, скользя и падая, они брели по колено в грязи, в тошнотворном запахе, перешагивая через не убранные трупы. Имея только одно желание, добраться до вертолёта и исчезнуть, как можно скорее. Сотни тысяч людей оплакивали погибших, а в семье артиста праздновали спасение блудного сына от смертной казни.               
В чём тут промысел Божий? Игорь не знал. За деньги он ехал туда, куда отказывались ехать другие. Не случайно знакомые его звали Гарик-МЧС. Один философствующий друг окрестил его, бывшего в употреблении интеллигента, «авантюристом поневоле». И вот опять вертолёт кружит над очередной человеческой драмой, как ворон над трупом.
Игорь после бессонной ночи мечтал вздремнуть, но эмоциональное выступление гида этому не способствовало. Она сняла никаб, хиджаб и в чёрном платье, с выпущенными на волю вьющимися волосами, была похожа на древнегреческую жрицу. Он с удовольствием следил за её плавными движениями рук и артистичной мимикой.
Утомлённый мозг выхватывал лишь отдельные фразы из продолжительного и мрачного повествования Светланы:
- Уровень воды упал на двадцать пять метров,  и соль убила всё живое. Это, по сути огромное озеро, с древних времён называлось морем: и Синим, и Хорезмским, и Аральским. Водная гладь равнялась тридцати территориям вашей нынешней (большой) Москвы. Теперь оно превратилось в несколько солёных «луж», памятник «покорителям природы». Тем, кто решал задачу любой ценой обогнать Америку по производству хлопка.
- Сейчас мы пролетаем над похожим на кладбище городом Муйнак, ещё недавно центром рыбной промышленности Средней Азии. Сегодня в тень цехов рыбокомбината не заползают ни ящерицы, ни ядовитые змеи. Их сразу сжирают огромные крысы, размножившиеся на тоннах погибшей рыбы. Перед вами разрушенные, как после бомбёжки, жилые дома, скелеты бетонных промышленных строений, ржавые остовы кораблей.  Я прошу пилота спуститься ниже… да, вот так хорошо видно.
- Посмотрите в люки на стелы при въезде в город и на бывшей набережной: на них изображены морские волны и рыбы, а на стеле при въезде в район ещё и голова коровы. Теперь всюду пески, море в 150-ти километрах.  Единственные звуки города это жужжанье мух и страшный свист суховея, испепеляющего любую растительность. Город попал в туристический список «ужасов нашей планеты».
- Картина везде похожая: падёж скота, гибель посевов, отравленные пестицидами колодцы. В итоге нищета, рост детской смертности и онкологических заболеваний, массовое бегство из зоны экологической катастрофы. Голодные волки и шакалы подходят прямо к дверям домов.
- Всё ушло, в прямом смысле слова, как вода в песок. И эта беда выпала на долю всего лишь одного-двух поколений.
И вот, наконец-то, после нескольких часов полёта над бывшим морем, сжавшимся, как шагреневая кожа, пассажиры услышали: - Сейчас предлагаю размяться. Наш вертолёт садится на захваченную пустыней территорию, бывшего детского спортлагеря. Добро пожаловать в мир теней!
Светлана отложила микрофон, и слушавшие её москвичи сняли наушники. Коснувшись земли, вертолёт поднял в воздух песок с солью и пестицидами. Никто не спешил выходить. Ждали, пока осядет ядовитая пыль. 
Игорь воспользовался паузой, чтобы произвести впечатление на Светлану, к которой чувствовал влечение. В его авантюрной деятельности женщины встречались постоянно. Хитрые,  часто, наглые, ещё чаще, продажные - повсеместно, а вот умные, интеллигентные - уже забыл когда. Вертолёт затих, и Ларин подсел к Светлане:
- Из того, что сегодня показали, напрашивается вывод – одним вам не справиться. У Каракалпакстана нет ни ядерной, ни информационной кнопки, а СМИ уважают только страх и деньги. Вы попадёте в сводку международных новостей, если здесь совершит аварийную посадку самолёт английской королевы или Папа Римский вдруг упомянет вас в обращении «Urbi et Orbi» (Городу и Миру).
Игорь продолжал: - Даже в заезженных темах спутать Ирак с Ираном считается технической ошибкой, а Сомали с Мали – орфографической. Большинство граждан не смогут показать на карте, где воюют и гибнут их солдаты. Зато все знают о смене тренера сборной по футболу, и рекламируемом очередной «звездой» шампуне, который сама «звезда» никогда не рискнёт испытать на себе.
Он развивал эту тему: - Мне кажется, над Богом стоит Высший цензор, оценивающий всю информацию в съеденных чипсах, банках пива и мыльных пузырях. Благополучный Запад вспомнил о «в упор невидимой» Азии и Африке, только когда сотни тысяч беженцев ворвались в европейский Эдем. Пока в вашей стране не произойдут события, угрожающие благополучию сильных мира сего, никто ничего не узнает: люди боятся правды, спокойнее жить во лжи.
Светлана: - Я понимаю, что мы на краю Ойкумены и сегодня наш голос неслышен. А завтра обо всём придётся говорить в прошедшем времени: «было море, жили люди».  Вообще история Мира непредсказуема. Сталин росчерком пера отдал Каракалпакстан Узбекистану. Будь мы, как прежде, Россией, многое решалось бы оперативно с помощью СМИ. Я пыталась заняться политикой. Но власть, не имея шансов обвинить меня в коррупции, распускает слухи о нетрадиционной сексуальной ориентации, поскольку в тридцать пять я ещё не замужем.
Игорь нашёл повод предать разговору шарм интимности и спросил: - А почему действительно в свои тридцать пять вы, такая умная, обаятельная, и не замужем?
- Да, да, как у Гоголя, «дама приятная во всех отношениях». – С улыбкой кивнула она. - А если серьёзно, то где их взять, женихов? Русскоязычные уехали, остались те, кто в пути на кладбище. Национальные кадры в быту своеобразны. Роль домашней прислуги «подай, прими, поди прочь» - не для меня. Таких, как ваш друг Темирхан, единицы. Это пожилые люди, прошедшие советскую интернациональную школу на фронтах Второй Мировой. 
Начинаешь встречаться с женатым, сразу получаешь репутацию русской проститутки. А с такой репутацией насильно сажают в машину и, вдоволь поиздевавшись, выбрасывают голой на дорогу.
Она махнула рукой: - Замужество не простая история, как-нибудь в другой раз пожалуюсь на жизнь. Хотя вряд ли вам это интересно, вы сменили надоевшую тему гибели Арала и людей, связанных с ним. Это грустно.
– Так бегите туда, где ещё не разучились смеяться. 
- Вы предлагаете мне, как маленькой девочке, закрыть ладошками глаза и поверить, будто ничего вокруг нет. Я не умею бежать без оглядки, я умею ждать, как в сказке спящая принцесса ждала поцелуя своего принца.
- А этот Игорь Ларин довольно симпатичный, - решила она, - не глуп, хорошо воспитан. Отец его занимался проблемами Азии на государственном уровне ещё при Советах. Отсюда держится уверенно, как раньше сказали бы, «барственно». По возрасту ей подходит – сорок четыре года. Разведён. Она посмотрела, когда оформляла паспорта.  Чуть прищуренный цепкий взгляд человека, знающего цену жизни. Неплохо сложен, выше среднего роста. Располагающая к доверию улыбка. Брюнет, сохранивший седеющую шевелюру. Можно было бы увлечься. Хотя зачем я ему, только как интрижка в память о поездке?
- Она не красавица, - думал Игорь, - но, сколько природного шарма, сколько импровизации, искренности. Того, что называется породой, сквозящей в манере держаться, говорить, слушать. Из жизни уходит загадочность. «По блатным понятиям» Пушкинская Татьяна, а тем более «Незнакомка» Блока кажутся пациентками психиатрической лечебницы.
Женщины становятся «витринами», сообщая о наличии того или иного преимущества  перед другими «витринами». Они гордо несут соблазнительный бюст, тонкую талию,  длинные стройные ноги и  другие привлекательные части своей внешности. Выставляют себя на аукцион: «кто даст больше?».
В высших слоях российского общества утвердилась мода менять прежних жён, прошедших совместно с мужем все трудности жизни, на молоденьких моделей или спортсменок. Сильные мира сего соревнуются, показывая их на тусовках, как охотничий трофей. И этому трофею ни загадочность, ни мозги не нужны. Ведь никто из властных охотников не ожидает, что вдруг заговорит шкура пантеры, пумы или рыси.
А в Светлане есть какая-то тайна, которую хочется разгадать. Родись она в другую эпоху, её портреты писали бы Боровиковский, Серов, Маковский, Крамской.  Интересно, какая она в близком общении, в постели? При знакомстве с женщиной, помимо его воли, из инстинкта кобеля появлялся вопрос: - Я бы с ней переспал или нет? У него через эту оценочную категорию проходили женщины довольно широкого возрастного спектра.
Если женщина видит идущую навстречу элегантную шубку, ей хочется оказаться в ней. А если мужчина встречает интересную женщину, ему хочется оказаться с ней. Разница только в одном. Женщина с шубкой ищет массового внимания, а мужчина с женщиной ищет уединения.
Вторая часть. МИР ТЕНЕЙ. СТРАННЫЙ ЯША С ПИСТОЛЕТОМ.
Игорю не хотелось покидать вертолёт. За свою жизнь он устал от сцен Апокалипсиса. Назад, в Нукус, отрабатывать предоплату в долларах, остро необходимых ему для погашения долгов. Но, подчиняясь общему желанию размять затекшие ноги, он тоже ступил на твёрдую почву.
Над ними одиноко кружил чёрный коршун, знавший по опыту: там, где люди, там объедки. В тени камней прятались большеголовые ящерицы, да змея, испуганная вертолётом, спешила укрыться за барханами.
Площадь, раскалённая солнцем. На ней деревянные корпуса, ещё не источенные термитами, окна с белыми занавесками, мачта для подъёма флага. Казалось, в лагере тихий час. Вот он закончится, и вырвутся на волю орущие «цветы жизни». Одни начнут гонять мяч, другие плескаться в тёплых волнах, третьи, прячась за клубом, раскурят сигаретку. 
Игорь потёр глаза, нет, не пригрезилось – на мачте реет красный флаг. От неожиданности вздрогнул, по громкоговорителю зазвучали бравурные песни времён Союза. Висевший на столбе динамик надрывался: - …А я остаюсь  с тобою родная навеки страна,// Не нужен мне берег турецкий,// И Африка мне не нужна//
- Переутомился, - решил он, - бессонная ночь перелёта из Москвы в Нукус на самолёте, давно заслужившим пенсию.  Плюс эта гремящая котлета, с воткнутой сверху ромашкой, называемая вертолётом. В нём чувствуешь себя частичкой пережаренного фарша. Точнее звучит английское жаргонное словечко «egg-beater» - взбиватель яиц.
Виктор, согласно командировочным бумагам, босс телевизионной группы, встал, как вкопанный. Обозначенная корреспондентом Ляля - двадцатидвухлетняя сексапильная блондинка, не зная о Советском прошлом, вообще не поняла происходящего. Она крутилась то влево, то вправо на высоких каблуках, утопающих в песке.               
Даже Эдик – угрюмый тридцатилетний телохранитель босса, с кейсом, пристёгнутым наручниками к левой руке, вышел из состояния медитации. Привычно сунул правую руку за пазуху пиджака, но, не обнаружив пистолета, растерялся.

Только что Светлана уверяла их, будто лагерь долгие годы пуст, как и школы, и рыбацкие посёлки, оказавшиеся в сотнях километрах от отступившего моря. Но кто же тогда устроил этот перфоманс? Или всё увиденное - любимая игра пустыни в миражи? А песни – галлюцинации? Не слишком ли много сюрпризов на нескольких сотках песка?

- В конце концов, успокаивал себя Игорь, реальны только рождение ребёнка и прощание с умершим. Нельзя младенца засунуть назад в живот матери и невозможно вдохнуть жизнь в покойника. А всё недолгое существование между рождением и смертью: политика, экономика, нравственность, вера…, - всё миражи, уносимые ветром времени. 

Беззвучно открылась дверь клуба, где когда-то смотрели кино и обнимали девчонок на элитном последнем ряду.  На площадь выпрыгнул низенький лохматый человечек неопределённого возраста в чёрной тюбетейке, выцветшей телогрейке и в белой рубахе под ней. Подойдя к прибывшей группе, он запел частушки, усиливая чувство нереальности происходящего:
 - Сырдарья, Амударья – быстрые течения, парень девушку е…, - он осёкся, увидев Светлану и молодую незнакомку, и продолжил уже без прежней удали, - цалует за кило печения!  А Сырдарья, Амударья – всю водицу выпили,  и послушный наш народ во все дыры выдрали!
Извините, - сказал Темирхан, - я не ожидал такого экспромта на увиденные им русские лица. В Каракалпакстане многие считают, что в гибели Аральского моря повинны Москва и Ташкент, спускавшие нам невыполнимые планы добычи хлопка. Поля расширялись, требуя всё больше воды и пестицидов. Реки обмелели, перестали достигать моря. Природа на глазах гибла.

- Так говорите, стало быть, судьбой Арала интересуетесь? И кину про нас сымите, и даже бабла подкинете? Ну-ну. - С сомнением в голосе сказал чудной человечек. – Так возьмём же мы по лейке и пустыню превратим в цветущий сад! 

Темирхан улыбнулся: - При всех его странностях Яша надёжен человек и лучший знаток пустыни. Он спас десятки туристов, геологов, заблудившихся водителей, потерявшихся детей. У нас тут развелось много диких собак. Есть волки, шакалы. И они Яшу слушаются, будто признают за своего. Когда начнёте съёмки фильма, лучшего проводника вам не найти.  – С этими словами Темирхан повёл их группу к стоявшему в тени ограды армейскому джипу, со скучавшим в нём офицером.
- Отвези гостей на корабельное кладбище…, - начал было Темирхан, но тут быстро хлопнула дверка машины. Странный человечек уже сидел на переднем сиденье и выталкивал водителя.
– Яша сам отвезёт, - кричал он, - Яша знает пустыню, и пустыня знает Яшу.    

- Езжайте, не волнуйтесь, - махнул рукой Темирхан, - если Яша говорит, что его Бог – пески, то сам он - пророк их.
Вёл машину Яша уверенно, но по дороге давал бесплатное представление. Кричал, будто едет на красный свет. Потом уходил от полицейской погони, предлагал инспектору взятку.  И,  весь этот «театр» он разыгрывал среди бескрайних песков, в отсутствие людей и дорог на десятки километров вокруг.
Москвичи молчали. Ларин не знал  кто,  о чём думал, но ему было ясно по тону разговора, по осуждающим взглядам, что Яша раскусил их.  Словно ребёнок с первого взгляда определивший, кто из взрослых плохой, а кто хороший.
Наконец, приехали к катерам и баржам, похороненным в песках.
- Как же это случилось, - недоумевал Виктор, – потерять целую флотилию? – Как бизнесмен он уже прикинул стоимость потерь.
- Как, как? Сядь, да покак. Море резко ушло, значица, километрами ниже, и песок закрыл  путь к отступлению.
Общую гнетущую картину усугублял сухой климат: некоторые судёнышки были внешне в рабочем состоянии. Видны надписи на дверях. Игорь представил,  будто вот-вот выйдут поддатые матросы, а капитаны начнут кричать на них в старые металлические матюгальники. Под дно подкатит морская волна и всё это недоразумение уплывёт.
Яша продолжал всматриваться в «телевизионную» группу: - Вы вот что, господа московские, вы, значица, текайте отсюдава, пока не поздно, а то сами останетесь здесь, как эти корабли, Пустыня всё знает и не любит прощать. К тому же войнушка здесь намечается за газ, за нефть.
Виктор напрягся, внимательно посмотрел на Яшу. А Игорь, не раздумывая, сунул ему в карман телогрейки сто долларов (по местным понятиям немалые деньги):
- Если пустыня что-то узнает, пусть сообщит вначале мне, а не кому-то другому.
Ларин понял, что Яша не прост. Он специально коверкает слова и ведёт себя странно, чтобы чиновники смотрели на него, как на «чудика».
Игорь вспомнил, как в детстве шёл с отцом через знакомый кишлак купаться на Амударью. В центре, у торговой палатки стоял в потрёпанной национальной одежде человек и, будто кривляясь, громко выкрикивал слова. А местные слушали его, прячась в своих домах. Он кого-то ругал, куда-то звал. Когда они, замедляя шаги, подошли ближе, вдруг прошептал: - Проходите, не бойтесь, это к вам не относится.
Позже отец объяснил ему, что это запрещённый бродячий мулла произносил свою проповедь. И добавил: - Понимаешь, если бы он говорил нормальным языком, его бы забрали. У жителей кишлака могли быть неприятности, почему слушали и не пресекли проповедь сразу? Почему по начальству не доложили? А так, получается, прокричал убогий что-то, а местные, то ли слышали, то ли нет. «Кто слушал дурака? Лес, да река».
***
…Они появились внезапно, будто вынырнули из песка, выросли из собственных теней, и замаячили за большой, лежащей на боку, баржей. Коренастый рыжий пёс со шрамами на морде и его стая, потрёпанная в схватках за добычу и территорию. Таким бойцам не страшны ни волки, ни шакалы. Если первых они обойдут, то вторых порвут сами.
В мозгу молнией блеснула мысль: именно эту стаю он видел в кошмарном сне накануне полёта из Москвы в Нукус. Стало страшно, когда за винтом катера, как и во сне, ему померещилась сильная, крупная собака с двумя головами.
Эдик опять привычным движением сунул руку под пиджак, и опять, не обнаружив пистолета, обматерил авиакомпании и схватил валявшуюся палку.
Яша остановил его: - Не надо пужать их, покусают, а то и сожрать могут. Здесь ужо не человечья власть, а волков, шакалов да диких собак. А дальше, стало быть, пойдёт власть необитаемой пустыни, она сильнее всех.
- Скажи, пожалуйста, Яша, нет ли в пустыне ствола на случай встречи с собаками или волками, про которых ты говоришь? – Шепнул Ларин ему на ухо.
Получив не за что сто баксов, Яша проникся уважением и серьёзно, не коверкая слов, ответил: - Да как не быть, если война рядом. СПС устроит?
- Вполне, если бы ещё с двумя магазинами.
- Деньги сунь в карман, а я тебе перед отлётом пакет с лечебными травами передам. Там и пистолет с магазинами будет. Только ты не тех боишься, тебе теперь не собак бояться надо…
- Кого же мне здесь бояться, Яша, подскажи.
- Зыбучих песков Востока, - тихо, будто вслушиваясь во что-то, доступное только ему, произнёс Яша.          
- В прямом смысле слова или, или…, - Игорь подыскивал выражение, соответствующее словарному запасу Яши.
- В прямом или переносном смысле слова, ты хотел спросить? – Помог москвичу Яша. - Ты уж за дурака-то меня не держи. Пустынник и дебил, это не равнозначные понятия, - и добавил, - предсказание – не горшок с дерьмом, оно не имеет ни точного содержания, ни запаха. Как там, на английском, ты лучше меня знаешь: «Этэншэн, плиз» - вот, что такое предсказание. Предупреждён, значит вооружён.
- А зыбучие пески, конечно есть. – Кивнул он. - Сам рассуди, река уходит в песок. Вода же не исчезает сразу, а вымывает его. Вот, стало быть, и провалы. Мне так учёный один иностранный объяснял. На Мёртвом море тоже можно идти по песку и вдруг провалиться под землю. Там, говорил, даже таблички специальные стоят, «дэнжероус» написано, это значит «опасно».  Он всё сравнивал Мёртвое море с нашим морем и много общего находил. Но они там, в Израиле научились пустыни осваивать, а мы нет. Много интересного знал. Жаль погиб.
- В песках?
- Да кино без Яши ушёл снимать и пропал. Яша пошёл его искать, а нашёл только кости одни обгрызены. Вроде как четвероногие виноваты. Но Яша пошёл по следу, вдруг глядь, у костра плохие люди сидят и делят его вещи. Вот и досравнивался. Оченно жалко, путный человек был, но доверчивый. Сравнивать-то надо не только природу, но и людей, живущих в ней. Так что его уже мёртвого сожрали. Шакалы и волки, те уважают человека, а собаки – нет. Они говорят: «Знаем мы вас, людишек. Жили вместе с вами.  Не за что вас уважать-то». (Для остальных Яша опять заговорил на своём просторечье, отметил про себя Игорь).
- Ну и что было с убийцами учёного? – спросил Виктор.
- Яша наказал их. На всю оставшуюся жизнь. Только оставшуюся жизнь забыл им оставить, - пробурчал он себе под нос. И сменил тему. - Ночью буря будет. Надо кишлаки оповестить.

Когда вертолёт взлетел, Виктор с любопытством спросил, кто такой Яша?    
Темирхан рассказал, что Яша работал в спортивном лагере сторожем. При нём жила внучка, оставленная ему на попечение дочерью, сбежавшей из этих мест. Лагерь закрылся и, чем дальше уходило море, тем в большей изоляции они жили. Случилась беда – девочку укусила гюрза. Пока он достал противоядие, она умерла.

От горя Яша вроде как умом тронулся.  Живёт один, как пустынник, говорит, если переедет, и без него вернётся дочь, то не сможет его найти. Документов у него нет. Ходят слухи, будто сидел за убийство, сбежал и теперь замаливает грехи и многим в беде помогает. В день рождения внучки покупает много свечей, зажигает их вокруг лагеря, объясняя: - Она с неба увидит огоньки и вспомнит о нём.
- Я нашёл его дочь в Рязани, - продолжил Темирхан, - просил её вернуться назад к нему. Пришёл по адресу. Сидит она на коленях мужика в пьяной компании. Голая грудь из халата торчит, подол задран выше пупка. Ей там весело, среди кобелей, зачем ей стареющий отец. Яше я об этом не рассказал, не стал расстраивать.
Виктор не унимался, выясняя, на что же он живёт? 
Темирхан терпеливо объяснял: - В Москве на Красной площади стоит храм Покрова, который все называют храм Василия Блаженного, а Яков – наш каракалпакский блаженный. Он говорит, что думает, невзирая на должности, пользуется авторитетом как предсказатель судьбы. Ездят к нему со всего Каракалпакстана. Оставляя деньги, продукты, сколько не жалко.
- Его не раз хотели упрятать в психушку за его предвиденья. Но, пользуясь моим прежним и нынешним влиянием, я его выручал. - Сказал Темирхан. – Печка-буржуйка, винтовка и армейский джип советских времён, - вот и всё, что ему нужно.
Третья часть. ВНЕЗАПНОЕ НАПАДЕНИЕ. ЗАКАЗЧИК УТРАИВАЕТ ЦЕНУ. ТЕОРИЯ «СТАКАНА ВОДЫ».
На пути в гостиницу, после продолжительного общения с вертолётом, и апокалипсическими картинами настоящего и будущего, все впали в заторможенное состояние. Откинув назад сиденье в салоне нового фордовского микроавтобуса, Игорь вытянул ноги и задремал.
Его разбудил напряжённый голос Темирхана: - Похоже, господа, нас «пасут». Водитель заметил сменяющие друг друга две ауди с хорезмскими номерами. Говорит, видел их перед приземлением вашего самолёта в аэропорту Нукуса. За мной следить некому. Я стар для ревности жены и уже не влияю на финансы республики. Так что это по ваши души.
- Ясно, информацию кто-то слил из Москвы, ещё до вылета. Могли бы с цветами встретить, - мрачно пошутил Игорь. Вскоре стало не до шуток. На трассу вышли двое в форме дорожной полиции и дали знак остановиться.
- Странно, машины с номерами УД Парламента у нас не тормозят, - Темирхан был насторожен. И, взяв мобильный телефон, стал звонить полицейскому начальству. Но со звонком он опоздал.  Толстозадые мены встали перед их фордом. А из ауди, затормозившей метрах в десяти сзади, вышли четыре типа с рылами для фото «разыскиваются особо опасные преступники».
- Я без ствола, как жеребец без хрена. – Злобно сказал Эдик.               
 Ларин достал пистолет Стечкина и торопливо вставил обойму: - Кто стрелять будет я или ты?       
Эдик с уважением посмотрел не него: - Лучше доверьтесь профессионалу, - и снял пистолет с предохранителя.

Когда пассажиры ауди подошли совсем близко, Он приоткрыл стекло и без предупреждения открыл огонь по ногам. Двое с матом повалились на землю, двое других успели отскочить в сторону и сунули правые руки под пиджаки.
Темирхан что-то крикнул водителю на родном языке, и тот, специально не глушивший мотор, рванул «с места в карьер». Отбросил в сторону одного полицейского и проехал по второму. Вслед открыли огонь, но преследовать убегающий микроавтобус не стали, получив неожиданный отпор.
Страсти понемногу улеглись. Только Ляля требовала с Виктора увеличенной оплаты за её пребывание в «этой песочной заднице». Виктор начал выговаривать Эдику, за то, что не стрелял на поражение, и нас могли самих пострелять.    
Эдик с удивлением взглянул на него: - Это же работа. Я не убийца. В следующий раз, если я окажусь на их месте, они не застрелят меня.
- Вы не о том, господа, - серьёзно сказал Игорь, -  те, от которых мы убежали, обязательно вернутся. Но подготовятся лучше, чем сегодня. – Он перевёл взгляд на Темирхана, ища его авторитетной поддержки.
- Не хочу вас пугать, но подозревают людей опасного человека Усмана Ходжаева, по прозвищу Чёрный Эмир. Больше так нагло здесь никто не работает. Утренние байкеры, конечно, на допросе ничего не сказали, но по оперативным данным прокуратуры, это люди Ходжаева. Сам он бизнесмен, босс крупной ОПГ. Очень жесток. Играть будут без правил. Ваш альтруизм, Эдик, они не вспомнят и при случае превратят ваше тело в дуршлаг.
- Темирхан-ака, я слышал у вас назревает местный конфликт из-за нефти, газа? - Спросил Игорь, пытаясь перенести часть ответственности за нападение на региональный конфликт. И насколько вероятно появление местных «вовчиков» и «юрчиков»?
Темирхан внимательно посмотрел на Игоря: - Как вы мне сейчас напомнили Илью, вашего отца. С его умением всегда быть в курсе происходящего и за частными событиями видеть общие проблемы.
В Каракалпакстане обнаружены запасы нефти, газа, золота. Наши соседи Хорезмский вилоят (по-русски – губерния, область) претендует на их разработку, пользуясь особой симпатией к ним в Ташкенте. Каракалпаков среди населения всё меньше. Ходят сплетни о лишении нас статуса республики и снижении прав до обычного вилоята. Чтобы вам наглядно объяснить, это всё равно, что в России снизить статус Татарстана до Воронежской области. Насчёт местной войны, как в Таджикистане, на которую вы намекнули, вспомнив про «юрчиков» и «вовчиков», я не думаю, что нам это реально грозит. Пока власть Ташкента сильна. С другой стороны сепаратистские настроения среди каракалпаков возрастают.   
Ляля перестала даже канючить деньги у Виктора (по крайней мере, на время): - Ой, звучит так классно «вовчики» и «юрчики», почти как «телепузики». Это что, местное шоу такое?
Несмотря на нависшую опасность, все дружно рассмеялись. – Да, - улыбнулся ей Виктор, - «шоу» такое, когда бородатые и просто небритые мужики друг в друга из калашей стреляют.
- Типа борьбы без правил, что ли? – Пыталась понять Ляля. Все опять рассмеялись. – Хватит над девушкой смеяться. - Строго сказал Темирхан и объяснил ей: - Эти слова появились среди русскоязычных. Сторонников создания исламского государства на основе учения ваххабизма, называли, «вовчиками». Сторонников централизованного светского государства, определили как «юрчиков» -  от имени Юрия Андропова, проводившего укрепление советской власти в Средней Азии. Фактически война носила клановый характер, связанной с влиянием и переделом собственности. А что ваши СМИ об этом не сообщали? Погибли десятки тысяч людей, проходили массовые погромы.
- Наши СМИ заняты только Украиной, - сказал Игорь.
  Поздно вечером, в номере «люкс» небольшой правительственной гостиницы, чаще называемой «домом приёма почётных гостей», беседовали Игорь с Виктором «с глазу на глаз». Ни икорница с чёрной икрой, в количестве равном солидному московскому банкету, ни дыня Гурбек, пахнущая нежнее элитного парфюма, ни шампуры с мясом молодого барашка, проложенные кусочками курдючного жира, ни бутылка коньяка, ни даже исполнительница танца живота, заказанная для снятия стресса, - ни что не способствовало душевному покою.            
Перед ними стоял тяжёлый выбор: выполнить намеченную задачу, с учётом наезда бандитов Усмана Ходжаева, или вернуть иностранному заказчику аванс, сложить чемоданчики и улететь обратно в Москву, не солоно хлебавши.
Час назад Темирхан рассказал Ларину о приватной беседе с начальником полиции и прокурором Нукуса. Первый сообщил, день прошёл в штатном режиме, но одного дорожного полицейского помяла машина. Он в больнице, в сознание, но машину нарушителя помнит смутно. 
- У Ходжаева большие связи, - заметил Темирхан, - полицейские были реальные, не ряженые.  Прокурор подтвердил появлении в городе членов хорезмской ОПГ. Максимум, на что были способны местные правоохранители, это – постоянный полицейский пост у гостиницы и платная машина сопровождения по городу. На борьбу с людьми Чёрного Эмира, силовики не настроены. Москва – заграница, а Хорезмский вилоят (область) – вот он, рядом.
Игорь вновь предложил привлечь для безопасности братьев Адашевых Рената и Рустама. Он знал их с детства. Учил читать на русском и отвечал на наивные вопросы «если ты живёшь в Москве в шестнадцатиэтажном доме, то видна ли с крыши Америка»? То, что земля плоская, братья в детстве не подвергали сомнению. Эти два каракалпака охраняли Ларина во время командировок его отца по республикам. Вместе с ними он дрался с местной шпаной.
Шли годы, они менялись, и отец Игоря не раз спасал их за проступки от уголовной статьи.  Помощь на Востоке не забывается. Сейчас оба жили то в Самарканде, то в Бухаре, в местах, где крутятся деньги, в том числе валюта. Занимались по привычке чем-то подсудным.
- Вы извините, Виктор, но Эдик как телохранитель не для этой страны, - говорил Игорь.
Виктор сообщил иностранцу по телефону об утечке информации. То ли в Москве, то ли в окружении самого заказчика, о возникших в связи с этим бандитах из соседней Хорезмской области, о борьбе за добычу нефти и газа между властными группировками, жаловался на тяжёлый климат и прочие неудобства, дабы выбить ещё «детишкам на молочишко».
Закончив разговор, Виктор загадочно посмотрел на Игоря: - Вы поняли, о чём мы договорились?
- Ни совсем, - признался Игорь.
Почти не пьющий, сторонник здорового образа жизни Виктор налил себе стакан коньяка и залпом выпил его: - Три цены, - он сунул дольку лимона в рот, - заказчик утраивает наш гонорар.
- За тот же объём работ? – С удивлением спросил Игорь. – Товар того не стоит. Зачем он ему за такое количество зелёных?
- Вот в этом и тайна, - развёл руками захмелевший Виктор. А потом радостно хлопнул исполнительницу танца живота по заднице.
Столько всего пережив за один день, Игорь понял, не уснуть, не смотря на сильную усталость. Вдруг раздался звонок стационарного гостиничного телефона: - Я, наверное, вас разбудила, - на другом конце связи была Светлана. – Мы так скоропалительно расстались после поездки на вертолёте. Вы, конечно, завтра покинете Нукус. Темирхан рассказал в общих чертах о нападении на вашу группу. Поэтому звоню попрощаться. Извините, что так поздно.
- Очень рад вашему звонку, нет, мы остаёмся, продолжаем работать. И обязательно увидимся, меня не оставляет мысль, будто мы что-то недоговариваем.
Они долго беседовали, словно блуждая ночью в пустыне, шли друг к другу по голосу. И стоило только замолчать и уже разминёшься среди барханов.  Он понимал, что она готова приехать. Но, как интеллигентные люди, чувствуя взаимное притяжение, они выдерживали паузу приличия в развитии взаимоотношений. Будь прокляты все эти условности.
- Но нельзя же руководствоваться теорией «любовь, как стакан воды», дружно осуждённой даже марксистами и теоретически отвергнутой ценителем женской красоты товарищем Луначарским. - Думал Игорь, мучась от бессонницы. Как обычно бывает в жизни, всякий запрос рождает предложение: он услышал тихий стук в дверь и выглянул в коридор. Перед ним стояла девушка, недавно исполнявшая для него и Виктора танец живота.
– Эллик, - сказала она с надеждой в голосе на узбекском, русский уже не учила.
– Пятьдесят чего, узбекских сумов или русских рублей? – Подшучивал над ней Игорь.
Она не поняла шутки, и заволновалась, уловив знакомые названия валют: - Ёк, ёк рубл. Доллар.
- Якши (хорошо), доллар, так доллар, - сказал он, не торгуясь и пропуская её в номер.       
- И почему Америку все считают мощной индустриальной державой? Это аграрная страна, производящая «зелень» для всего мира, - с иронией подумал Игорь, - вот за грины и «стакан воды» появился, - улыбнулся он, – а говорят, пустыня безводна.
Девушка, не оценив юмора, в ответ тоже улыбнулась, но во взгляде её промелькнула досада, присущая восточному продавцу, которого постоянно мучает вопрос: «Не продешевил ли? Если покупатель взял, не торгуясь, надо было просить больше». На Востоке деньги, полученные без словесной борьбы, без возможности поторговаться, не так сладки.
Из душа она вышла в весьма откровенном и модном европейском белье. – Значит, сразу надеялась остаться. – Понял он. - Дорогое бельё в бедных странах просто так не занашивают.
Она очень старалась ему угодить. Утром,  получив ещё и чаевые, радостно сказала «рахмат» (спасибо) и счастливая побежала на учёбу в педагогический институт. Чаевых как раз хватило на откат администратору этой гостиницы.
- «Стакан воды». В Пекине или Шанхае это приглашение с указанием телефона и адреса, подсунутое под дверь гостиничного номера. (Часто в рекламных целях пишут, что есть девушки из России). В Бангкоке «стакан» готовы подать почти в каждом массажном салоне. Порой, весьма сценично: сверху спускается прозрачный занавес, и за ним в ярком свете, на крутящейся сцене медленно вращаются почти обнажённые тела. И всё исчезает, когда выбор определён нажатием кнопки «стоп». Для Юго-Восточной Азии это обычное коммерческое предложение. В СНГ много криминальной стихии, просто самодеятельности: штурмуют, навязывая услугу, по номеру отеля, пока не отключишь телефон. - Рассказывал Игорь Эдику.
 - Да и я не пальцем деланный, понимаю, что стрёмно, но как увидел одинокие глаза Тамары… Так потянуло, сам не могу объяснить.
- Я пропустил что-то интересное? – Спросил Виктор, входя с Лялей в гостиную.
- Да вот, Эдик рассказывает грустную историю о свидании с застрявшей в этих краях русской девушкой. – Сказал Темирхан. – Не хочу учить жизни, но на Востоке в незнакомые места никто не ходит. Всё общество поделено на кланы, большие семьи, в которых знают ни только троюродных, но и всех десятиюродных родственников. И каждый тянет вверх своих и защищает своих. Вам, Эдик, повезло, что голова на привычном месте, а не в мутной воде арыка.
Выходя из гостиной, Ляля шепнула Эдику: - Какие же вы мужики все придурки, ну намекнул бы мне. И без проблем.


Четвёртая часть. ЧЕСТНЕЕ СКАЗАТЬ: «УКРАСТЬ». ВИКТОР И КРИМИНАЛЬНЫЙ ИНТЕРЕС. «АЗИАТСКИЙ ТРЕТЬЯКОВ».
Эта история началась в Москве, в один из тёплых дней «бабьего лета». Игорь шёл в кабинет предпринимателя Виктора по ярко освещённому длинному коридору. Девушка с ресепшен уже минуты две рисовала восьмёрки своими развитыми формами, втиснутыми в кожаную юбку.
Иногда, она делала отчаянные попытки перейти на официальный шаг, соответствующий униформе клерка: белый верх – чёрный низ. Но исполнять танец, напоминающий математический знак бесконечности, было намного интереснее, особенно перед незнакомцем, приглашенным её жизнелюбивым боссом. Флёр умения затащить женщину в постель, распространялся, видимо, в её глазах и на партнёров босса по бизнесу.

Они остановились у третьей двери. И снова девушка набрала код, с улыбкой сообщив, что это последняя преграда. Да, подумал Игорь, в случае появления силовых структур, закрывающих бизнес или предлагающих «поделиться», у владельца фирмы найдутся пять минут для звонков высоким покровителям.

Бизнесмен, встреча с которым предстояла, не нанимал пугающего вида охрану. Роль его оберега выполнял «иконостас», развешанный на стенах в ресепшен. Вот он среди сливок московского общества, жмётся ближе к действующему мэру. А это он же жертвует средства в благотворительный фонд любовницы силового министра, и тот даже снисходит до пожатия руки шустрого дельца. Здесь, весь такой сосредоточенный, на совещании по сочинской олимпиаде. Снимок хозяина фирмы в студенческие годы на фоне Зимнего дворца, призван отразить выбор правильного места рождения. Ну и купанье в проруби с группой депутатов правящей партии наглядно иллюстрирует мысль: «с моржовыми друзьями и сам будешь моржовым». 

Словом, фото-сессия позволяла сэкономить на охране и рекламе. Всем (от клиента до конкурента) предлагалось поверить в солидный административный ресурс предпринимателя. Хотя реальный уровень его защиты не превышал префекта спального района. Значит, бизнесмен испытывал пресловутую неуверенность в завтрашнем дне, толкающую на авантюры.

- Виктор Павлович! К вам Игорь Ларин, - сообщил нежный голос по внутренней связи.

Невысокий светловолосый крепыш лет сорока, одетый в нью-йоркском стиле: дорого и неброско, привстал, приветствуя гостя. Уверенно и крепко пожал руку. Затем указал на кожаное кресло, стоящее у Т-образного стола. Его холодные, серые глаза критически оценивали Ларина из-под затемненных стекол очков: - Чай, кофе?
- Если можно, крепкий кофе.

- Замира, голубушка, приготовьте нам фирменный кофе.
Через минуту в кабинет вошла стройная женщина восточной внешности, неся на подносе маленький кофейник, две чашечки, сливки и сахар.
- Уверяю, такой кофе, Игорь, вы не найдёте в кофейнях Москвы. У Замиры свой секрет, и он не сводится к банальному «сын мой, заваривай погуще». Я ценю в подчинённых, в партнёрах настоящий профессионализм.
- Намёк понял. Хотя самый вкусный кофе пил в Старом Иерусалиме у араба, в кофейню которого меня привёл еврей. Ценю в людях способность уважать друг друга, - улыбнулся Игорь.
- Наш общий знакомый, известный в столичных кругах коллекционер рекомендовал вас, как специалиста по Средней Азии, в частности, по Узбекистану? – Он замолчал, ожидая ответа.
- Специалист? Да, был когда-то, хотя ряд мест знаю неплохо и сейчас. Относительно Узбекистана, могу прочесть лекцию о населении, которое уступало только России и Украине в бывшем Советском Союзе. Могу изнурить информацией о территории, равной Швеции или трём Тунисам. Конкретизируйте ваши интересы, иначе потеряем время.
- Меня интересует Каракалпакия, точнее её столица Нукус.

- Речь идёт об инвестициях в экономику? Или вы собираетесь устроить там цветную революцию? Вам не дают покоя лавры Генриха  Шлимана, открывшего Трою? Может быть вы хотите найти могилу Чингиз-хана, не найденную по сей день. Не исключено, что она в одной из древних крепостей, построенных вдоль шёлкового пути, проходившего по этим землям Востока.
Виктор покачал головой, отклоняя высказанные предположения: - Отдельные бизнес-вопросы, ничего долгоиграющего. - Он смотрел в глаза, как гюрза, гипнотизирующая добычу. Словно хотел подавить волю и бесплатно скачать информацию.
- Интересно, способен он прыгнуть на длину собственного тела, как эта змея, или прокусить свою нижнюю челюсть, чтобы убить и себя, и змеелова, схватившего за горло?  Нет, - подумал Игорь, - ты не гюрза. Ты привыкший к комфорту столичный бизнесмен, покорно платящий чиновникам дань. Если в Нукусе прижмут, быстро потечёт и всех сдаст, выложит то, чего и не спрашивали.
Ларин выдержал театральную паузу, затем голосом ведущего телепрограмму о коррупции, безапелляционно произнёс: - Виктор, кража картин из государственного музея в другой стране – дело очень непростое.
От неожиданности тот поперхнулся кофе и раскашлялся: - Как вы узнали? Кто стукнул. Хотя нет, я никому не говорил.  Я имею в виду, как вычислили? - Он выглядел растерянным. План, вызревавший несколько месяцев, был моментально разоблачён.
Игорь изобразил на лице хитрость старого лиса: - Вы предприниматель с зарубежным опытом. Дела в настоящее время идут неважно, оно и понятно – кризис. Поэтому пытаетесь освоить новые территории - заняться антиквариатом, галеристикой. С помощью всё того же общего друга вошли в пул столичных коллекционеров, но увидели переполненный рынок по продаже подделок.
Айвазовский официально числил за собой шесть тысяч полотен, а по коллекциям мира их насчитывается в десять раз больше. Казимира Малевича и русский авангард начала прошлого века вообще боятся брать на аукционы из-за непомерного количества подделок. Да что далеко ходить, история с подделкой Кустодиева, купленной одной из фирм Вексельберга на аукционе Christie’s почти за три миллиона долларов.
Игорь продолжал: - Тогда вы отправились в Турцию и Эмираты, но там тесно от посредников из Европы и Азии. В странах Магриба нестабильность, народные волнения, радикальный ислам.  Значит,  желательно выйти не с штучным товаром, а с большой коллекцией на страну с развитым артмаркетом, разветвлённой системой выставок.

И что это за страна, с богатой коллекционной культурой, с деньгами, способными проглотить модную тему целиком? Ответ очевиден – Америка. Тем более, по мере портящихся отношений всё острей будет стоять вопрос о несменяемости российского президента, о диктатуре. А тут один шаг до интереса к искусству расстрелянных и репрессированных художников в период сталинизма.

Где же позаимствовать такую коллекцию? Решение задачи самое банальное – в республике Каракалпакстан, в его столице городе Нукусе, в огромном художественном собрании имени Савицкого. Великий подвижник, деятельность которого по собранию и сохранению российского искусства, можно сравнить разве что с Третьяковым, Мамонтовым.  – Игорь Ларин сделал вид, что вытирает пот со лба после долгой речи. – Достаточно, или ещё что-нибудь прояснить?
- Вполне достаточно, - загрустил собеседник.

От части, Игорь блефовал, ему некого спрашивать о направлениях бизнеса Виктора. Просто перед походом в кабинет предпринимателя, он спросил, где можно помыть руки. А находясь в кабинке туалета, не стал выскакивать из неё, услышав разговор двух молодых клерков о новой командировке на Восток с переговорами по купле-продаже предметов искусства. Перебирая кандидатуры на поездку, они включили и тех, кто уже сопровождал босса в Турцию и Эмираты.

Игорь вспомнил популярный плакат, с изображённой на нём революционной девушкой, прижавшей указательный палец к губам, и лаконичной надписью: «Не болтай!»

Во-первых, узнав о его новых бизнес интересах  и,  во-вторых, услышав название города Нукус, он тут же всё сопоставил. А дальнейший анализ планов бизнесмена был экспромтом с опорой на нынешнюю политику.
- Вы не оставили выбора, придётся брать вас в дело. Платой за консультацию я не отделаюсь, - проворчал Виктор, - просветите меня по сегодняшней ситуации в тех краях.

Игорь Ларин: - Каракалпакстан - республика в составе Узбекистана, о которой за её границами никто не знает. Даже в интернете информация о дорогах, отелях, туристических маршрутах – недостоверна. «Терра  инкогнито».

- Но в этом бедном краю, где пустыни захватили почти всю территорию. Где количество населения определяется, исходя из политических задач, а результаты выборов известны заранее, есть, как в восточных сказках, сокровищница -   Музей искусств имени его создателя Савицкого. Это бескорыстный фанатик российского искусства, променявший уют московского Арбата на тяготы жизни провинциального городка на далёкой Амударье. Потомственный российский интеллигент, свободно владеющий несколькими иностранными языками, художник, археолог.

 - Начал Савицкий сбор коллекции с российских художников, творивших в центрально-азиатском регионе. Проводя русификацию советской Азии, Сталин ввёл для русских двойной стандарт. Если органы госбезопасности открывали на кого-то «дело» в России, то в случае переезда в республики Азии, «дело» откладывали в долгий ящик или вообще закрывали. Поднялась волна творческой интеллигенции, в том числе художников - авторов пейзажей, натюрмортов, портретов, жанровых сцен жизни народа, принявшего вынужденных переселенцев из России. Далее Савицкий воплощает в жизнь мечту создания коллекции русского авангарда двадцатого века. Он колесит по Советской империи, собирая произведения репрессированных творцов, вычеркнутых насильно из российской культуры. В чём черпал он силы, создав собрание тридцати тысяч картин, в беспрецедентно короткий срок? В судьбах погибших родственников, друзей? 

- Он сумел убедить партийных чиновников Узбекистана, а главное Каракалпакии, в международном значении своей деятельности, одновременно собирая предметы народного творчества Азии.

- Аргументы его были убедительны и пленяли сердца национальных властей материальной стороной вопроса: там, где часто мелькали иностранцы, там было щедрое государственное обеспечение и финансирование. Тяжело болея, Савицкий не прекращал работать. В результате  музей насчитывает девяносто тысяч единиц хранения. Умер он до начала горбачёвской гласности. Похоронен на русском кладбище в Нукусе. Любые эпитеты: «азиатский Третьяков», «спаситель русского авангарда» применимы к этому человеку.
И ещё соображение вдогонку. Все картины должны быть подлинны. По понятным причинам никому в голову не могло прийти подделывать творенья осуждённых и гонимых. До распада Союза музей имел широкие международные связи, в Нукус поехали туристы, в том числе иностранные. Музеем восхищался президент Франции Франсуа Миттеран, вице-президент США Альберт Гор. О коллекции писали искусствоведы Запада.

Виктор: - То есть, если я правильно понял, уникальное достояние России теперь находится в чужой стране и постепенно приходит в упадок. А может быть и растаскивается по частям? 

 - Я этого не говорил, возможно,  и так. Но не забывайте, мы сами это достояние прокляли и отнесли на свалку. Как писал кумир революционной молодёжи: «Белогвардейца найдёте – и к стенке. А Рафаэля забыли? Забыли Растрелли вы? Время пулям по стенке музеев тенькать».
- Чей кумир, вы сказали? – спросил озадаченный обилием информации Виктор.
- Да не столько  важен прошлый кумир, - ответил Ларин, - важнее современные кумиры. В свете нынешней политики музей не интересен ни России, ни Узбекистану. Зачем им инакомыслие? Нищая Каракалпакия будет за него цепляться. Сами они в него не ходят, но власть понимает – это их единственное конвертируемое богатство. По идее у специалистов по культуре должны наворачиваться слёзы по поводу национального достояния. Ничуть не бывало.

 На днях был по делам в Третьяковке и обнаружил у молодых работников провал знаний об этом музее. Мне рекомендовали узнать в Министерстве культуры России, известен ли он нынешним чиновникам? Нет, «ни ухом, ни рылом не ведут». Похоже подлинный интерес только ваш, но и тот -  криминальный. – С иронией добавил Игорь. 

- Не собираюсь лицемерить по поводу спасения шедевров российской культуры, но не исключаю возможность их новой мировой славы, благодаря похищению. – Заметил Виктор.
- Или вашей личной славы, благодаря долгим годам, проведённым в местном зиндане, где летом постоянно +50, а зимой –10. Хотя полагаю, вы долго не протяните. Задохнётесь вонью фекалий местных оборванцев из редко сменяемой параши. – Охладил Игорь пыл Виктора.
- У меня есть главное – конкретный зарубежный заказчик. А у вас там остались крепкие связи? – С надеждой спросил бизнесмен.

И получил уверенный ответ: - Очень надёжные, не порвутся. - А вот зачем я сам просовываю голову в петлю, это другой вопрос, - подумал Игорь. Хотя, конечно он знал зачем. Он был на мели. И Виктор, наверное, тоже. - Только мель у них немного различалась: Виктор ещё скрёб по дну коленями, а из-под него уже ушла вода,  и сзади высохли плавки.

Пятая часть. КОЛЯ В КУБЕ. МЕНТАЛЬНОСТЬ ВОСТОКА. ПРОСТО КЭТ.

В ближайшее воскресенье авантюристы договорились встретиться и детально обсудить предстоящую поездку с известным коллекционером антиквариата Николаем Николаевичем Николаевым. Для близких друзей - Коля в Кубе или Ник Ник, для многочисленных знакомых – Никола с Тверской. Мужчина высокого роста, крупного телосложения, с большой лысиной и остатками чёрных волос по её краям, обладал необычайно добрыми и застенчивыми глазами, контрастирующими с могучим басом.

Он был потомственным интеллигентом, последним представителем звонкой  дворянской фамилии. Своего рода – последний из могикан. Неисправимый холостяк и обладатель четырёхкомнатной квартиры в центре Москвы, на Тверской,  доставшейся от отца -  известного художника.

Наличие стольких квадратных метров и их стоимость сводили с ума многих женщин. Но Ник Ник был твёрд в своих холостяцких привычках, и на долгое время не задерживалась ни одна. Игорь дружил с Ник Ником больше двадцати лет.  Это был единственный человек, кроме матери, к кому он мог приехать в любое время суток без звонка.      

И в то воскресенье, прежде чем отправиться на Тверскую, Игорь заскочил на рынок и купил парные бараньи почки, яички, печень, лёгкие, сердце и курдючный жир. Субпродукты, умело пожаренные с овощами и картошкой домработницей Тосей, предадут смысл жизни, хотя бы на день. Восточная кухня занимала у них почётное место. Сегодня будет «джиз-быз», блюдо по названию звучащее, как шкворчанье курдючного жира в казане. Тося открыла дверь, пропуская Ларина в прихожую. Лицо её выражало явное недовольство и осуждение.
- Что случилось, Тосенька, - обратился он к пожилой полной женщине, следящей за квартирой ещё со времён родителей Николая, - Почему у тебя такой рассерженный вид?
-  Опять какую-то провинциальную охотницу за московской квартирой привёл, - прошептала она. – Сколько я не говорю ему, что я уже старая, вот заболею, умру, кто за тобой будет ухаживать? Он ведь, как дитё малое. Хоть бы,  какую положительную нашёл,  так нет, всё аферистки одни. 
- Остаётся тебе, Тосенька, не болеть и не умирать, а жить долго-долго, - Игорь протянул ей сумку с продуктами. - Да,- подумал он, - годами общаясь с человеком, становишься членом его семьи.

Он вошёл в кабинет: высокий потолок, украшенный лепниной, старинная хрустальная люстра с фиолетовым отблеском, массивный стол из дуба с серебряным письменным набором в виде схватки диких зверей.  Ещё один стол, внесённый для игры в преферанс, мягкие кожаные кресла и бесконечные ряды книжных полок и шкафов. На стенах картины художников-передвижников, известных русских предреволюционных мастеров в затейливых золочёных рамах.

Закурил, сел в кресло и подтянув к себе старинную напольную пепельницу в виде фигурки индианки с чашей на голове. Обстановка напоминала склад антикварных вещей, но Ларина это уже давно не удивляло:  - Человек – существо,  привыкающее ко всему, как к богатству, так и к нищете. Накорми насекомыми птицу, питающуюся зерном, и она подохнет, сделай хищника вегетарианцем и ему конец. А человек поглощает всё. По адаптационным возможностям «венцу природы» нет равных.

В кабинет вошёл хозяин квартиры, они обнялись, хлопая друг друга по спине. У Ник Ника были огромные и мягкие, как подушки, руки. Посмотрел застенчивым взглядом: - Ну, как твоя встреча с Виктором? Он самонадеянный, самовлюблённый, расчётливый. Все звонки чиновницам начинает словами «я всегда храню в памяти ту незабываемую ночь», при этом выражение лица становится кислым, будто разжевал лимон. Но вопросы решать умеет. С увядающими чиновницами,  в том числе через постель. А стареющим чиновникам подкладывая сексапильных девиц.

Когда он попросил моего совета по Средней Азии, я сразу порекомендовал тебя. Ты знаешь, как мой отец ещё с эвакуации любил самобытность и красоту тех мест, сколько осталось набросков, рисунков, как самозабвенно он помогал Савицкому в создании коллекции Музея. Я сам грешу переводами узбекских авторов, акынов Казахстана. Но я – Обломов. Путь между диваном и кухней - вот мой наезженный маршрут.

Выслушав рассказ о встрече Игоря с Виктором, он, привыкший видеть знакомых людей, то арестованными, то освобождёнными, предупредил Ларина: - Передачу в тюрьму Нукуса не пошлёшь, своруют. - Но всё же согласился принять финансовое участие в этой авантюре.

Вошла Тося с двумя чашечками душистого кофе, на Ник Ника она не смотрела, демонстрируя всем своим видом обиду.

- Что у вас произошло?
- Да, ничего сверх ординарного. Эта старая дурёха опекает меня, как маленького, забывая, что мне  скоро умирать, 55 лет - это не шутка. Два дня назад привёл сюда свою аспирантку, ей негде жить и негде работать. Уже не девочка, хотя, намного моложе меня. Разведённая. В Костроме на попечение  матери оставила своего  ребёнка и примчалась в Первопрестольную. Так, ничего серьёзного, очередная покорительница столицы. Ну, ты ведь знаешь, иногда что-то такое нужно мужику, чтобы не прокиснуть окончательно.

Прозвенел звонок, и через минуту в комнату уверенной походкой вошёл Виктор. Тося тут же принесла ещё кофе. Виктору она симпатизировала и называла его «самостоятельным» мужчиной, при этом полагая, что Ник Ник несамостоятельный и без неё тут же пропадёт.
- Итак? Удалось выяснить что-то новое за минувшие три дня?
-  Давний друг моего отца, бывший первый секретарь ЦК компартии Каракалпакии (ныне он член Жокаргы Кенеса, по-русски парламента) встретит в аэропорту и сведёт с мэром Нукуса. Он же забронирует номера в правительственной гостинице. Я просил обеспечить проход с самолёта и обратно без досмотра. Созвонился с крутыми, которые обеспечат безопасность. Их же можно использовать как водителей, переводчиков. Нашёл профессионального копииста, хорошо знающего коллекцию картин музея. Он прислал фото наиболее ценных картин, к некоторым готовы копии. Договорился об аренде дома в тихом районе на случай отступления.

- И информация по музею: старых, профессиональных работников единицы. Опытную директрису, проработавшую много лет, от работы отстранили, вроде не нашли нескольких картин. Хотя известных художников в ряде других музеев недосчитали десятки. Назначили новую директрису, определяющую ценность натюрморта стоимостью продуктов, нарисованных на нём.  Зато она родственница большого начальника. Её интересуют только загранкомандировки и зарубежные контакты. Понятно, художественная коллекция мирового значения – последняя нить, связывающая Каракалпакстан с миром.

Охрана экспонатов хромает на оби ноги, особенно в запасниках. А в запасники в связи с возрождением ислама, запрещающего рисовать человека, отправлено почти всё: поцелуи, любовные сцены, ню, портреты и т.д.   

- Их бардак нам на руку. – Заметил Виктор. -  Но я не пойму, зачем вы привлекли столько людей? Зачем обратили на нас внимание столичного мэра, бывшего партийного руководителя, копииста, телохранителей, водителей-переводчиков…. Мы сами снимем гостиницу и арендуем машину. Нужна хорошая связь с директором музея. С ней будем договариваться, ей и деньги платить.

Игорь и Ник Ник широко открыли рты и одновременно развели руки, как в классической театральной сцене. Такого непонимания местных традиций и обычаев они от Виктора не ожидали.

- Виктор, как вы собираетесь умыкнуть картины, чтобы этого не заметили до нашего отъезда без художника-копииста, как обойтись без водителей, знающих местность, без охраны, чтобы сразу не настучали по фейсу? Знание узбекского необходимо, в местных школах уже четверть века не учат русский язык. Даже шрифт поменяли с кириллицы на латиницу. Без рекомендаций местного начальства директор музея даже здороваться с вами не станет.

Игорь: - Я вам уже объяснял, это не Европа и даже не Турция. Там одна знаковая гостиница, и если вы остановились не в ней, то вы навоз!  Если вас не встречает кто-то из местной элиты, то вы навоз!  Если вас не повезли на представление местному начальству, то вы …

- Навоз, - раздражённо произнёс Виктор, опередив Ларина и всем видом показывая, что ему не нравится, когда его воспитывают. А главное, расстроенный тем, что не удаётся снизить общие расходы и долю дохода Игоря.

- Хуже навоза, – спокойно продолжил Ларин, - вы половик для вытирания ног в вокзальном сортире. Здесь не обойтись копейками, нужны солидные представительские расходы. Поэтому я хочу понять, ваш иностранный заказчик готов серьёзно вкладываться или нет? Не забывайте, слово тюрьма на Востоке только звучит красиво, как звон хрустальных бокалов: «зин-дан». В остальном, это ад в аду. И запомните: нет у них никакого бардака, это жёсткая отлаженная система по отжиму денег. Когда что-либо приказывает лично начальник, всё совершается очень быстро.

Пока Игорь говорил,  Ник Ник одобрительно кивал головой.  Он имел большой авторитет в глазах Виктора. Хотя они были абсолютно разные. Виктор нервный, с беспрерывно звонящим телефоном и бесконечными проектами. При этом он успевал всё: работать, посещать фитнес-центр, заниматься сексом на стороне, улаживать проблемы  многочисленных родственников, не забывая о благополучии своих детей и роли любящего мужа.

Ник Ник напротив, вел образ жизни сибарита.  Бизнесмена пленяло наличие дорогой квартиры, набитой настоящим антиквариатом, непонятный образ жизни, дворянское происхождение,  невероятная, по нынешним временам, начитанность этого могучего человека.… В Николае он видел то, чего сам был лишён, чего не мог себе позволить, будучи трудоголиком,  - беспечность.         
Виктор сдался: - Намерения у заказчика серьёзные, предоплата будет. Что касается непонимания местного менталитета, просвещайте, на то мы и партнёры. Четыре дня на сборы и согласование технических вопросов. В пятницу вылет по маршруту Москва – Нукус.
В кухню, где Ларин удобно расположился с очередной чашечкой кофе, вошла новая подруга Ник Ника. Тося при её появлении сразу вышла.
- Катя, можно просто Кэт, - протянула она ему руку. - За что она так невзлюбила меня? Не пойму. - Она кивнула в сторону, покинувшей кухню домработницы. - Корысть? Но разве она может унаследовать после него квартиру?
- Дело не в женских интригах и не в квартире. Она привязалась к нему. Это комплекс матери,

– С Николаем нужно срочно что-то делать.  Его непонятный образ жизни, он мог бы намного больше зарабатывать. Ему ещё не поздно завести семью, детей. Подтянуться, заняться спортом. У него нет даже машины, он говорит, она ему не нужна. Хватит тратить деньги на домработницу. Кстати, мама моя может убираться ничуть не хуже, и вообще…

- Какая у вас тема диссертации?  - Игорь с трудом вклинился в её речевой поток.            

- Роль Добролюбова в развитии российской литературной критики. Коля говорит, мы быстро напишем.

- Нет, это не ваше научное амплуа. – Твёрдо сказал Ларин. – Роль Лаврентия Павловича Берии в уничтожении всякой нестандартной жизни. Вы смогли бы раскрыться в этой теме.

Она не слушала его, распланировав чужую жизнь под свою: - Николай говорил, вы его лучший друг. Давайте нажмём на него вместе. Если хотите, я могу приехать к вам и всё пообсуждать.

При этом она так нагнулась над столом, доливая  кофе, что Игорь мог полностью оценить её красивую грудь и подтянутый упражнениями живот. Затем, сев рядом, так сложила ноги, что их сексуальность не вызывала сомнений.
- Или, если хотите, встретимся после вашего возвращения из этой Калпакии.
Он с удивлением посмотрел на неё.
- Вы так шумели, всё было слышно. Кстати, у меня в Костроме есть двоюродная сестра, очень красивая женщина. Могу вас с ней познакомить, будем дружить семьями. Я никогда не думала, что в столице столько интересных неженатых мужчин.

В кухню вошёл Ник Ник, сразу заполнив собой пространство.
- Хватит соблазнять моего друга, пройдись по магазинам. - С этими словами он передал ей три тысячи рублей.
- Ну, как она тебе? - Спросил он.
- Смотря,  для каких целей? – Сказал Игорь уклончиво.  -  Вообще, смазливая, молодая, активная брюнетка. Но мой совет - не говори ей ничего лишнего. Она и так старается всё услышать и всё понять. Не доверяй ей. Это наигранная простота, может быть хуже воровства.





Шестая часть. БРАТЬЯ АДАШЕВЫ И ПОХИЩЕНИЕ ЛЯЛИ. «СМЕРТЬ ТЕБЕ». СВЕТЛАНА И ВАНГОГОВСКИЕ ЗВЁЗДЫ. «…СУДЬБЫ СКРЕЩЕНЬЯ».

Утром следующего дня Игорь уже встречал в гостинице братьев Адашевых. Увы, время не дружит с молодостью, и помимо морщин, мешков под глазами, подморозило сединой вески. Но в целом братья были в хорошей форме, не смотря на очередную ходку. Ренат – старший (они были погодки) с короткой стрижкой, не скрывающей многочисленные шрамы на голове, невысокий, с квадратной фигурой и выступающей из-под одежды мускулатурой, напоминал штангиста.
Рустам довольно рослый, гибкий и пропорционально скроенный, с пружинистой походкой и причёской стянутых в хвостик волос, походил на восточного единоборца в боях без правил.

Игорь засмеялся: - Я на вашем фоне выгляжу классным ботаником, чемпионом школы по шахматам. - Они обнялись, встали в круг и сомкнули лбы. Этот идущий из детства знак взаимной поддержки, восходил к древнему обычаю этой земли: объединять перед боем мысли, соединяя действия единым разумом.
Отметить встречу зашли в ближайший, похоже,  единственный ресторан в центре города. Конкуренция в постсоветской Азии не в моде. Зачем она, если есть ёмкие понятия «мафия» и «босс», понятные на всех языках мира. Они вошли, проигнорировав табличку «закрыто». Вдоль окон стоит длинный европейский стол, рассчитанный на большую группу, корпоратив, юбилей,  в середине зала свободное пространство для танцев.

А вдоль противоположной стены в ряд тянутся глубокие ниши с коврами, подушками, низкими столиками для приватных компаний . В нишах удобно сидеть, скрестив ноги по восточному обычаю, полулежать на подушках, беседовать, играть в нарды, курить кальян.

В закрытом ресторане гремела музыка. Ларин заметил пристальный, оценивающий взгляд немолодого швейцара, переходящий с него на братьев: - Извините, господин, вы из Москвы, из той группы, что спасает Арал? – После такого незаслуженного комплемента, оставалось только кивнуть. – Он посмотрел на спутников Игоря: - А вы братья Адашевы!? Каракалпакская община молилась за вас.

- Лучше бы передачи носили, чем молиться, - сухо сказал Ренат. – А в чём дело? Пусть для нас откроют это заведенье, мы хотим отметить событие.
- Да, конечно, но я должен предупредить вас, в зале, в последней нише от входа сидят люди Чёрного Эмира из Хорезма, они и приказали никого не впускать.
- Сколько их? – спросил Ларин.
- Четверо и с ними молодая, красивая русская, как из журнала. Они насильно спаивают её.
- Предупреждён, значит вооружён. Скажи персоналу, чтобы никто не совался. – Игорь сунул швейцару 50 баксов. И тот с низким поклоном удалился.
Они втроём тихо прошли к указанной нише. Несмотря на громкую музыку, был слышен просящий женский голос, на русском языке: - Ну, всё мужчины хватит, меня правда будет искать муж, ну отпусти руку, я прошу, больно. Отвали, не тискай.
И мужской бас: - Нет у тебя никакой муж. На,  пей ещё, поедем в Хорезм, гостья будешь, - он засмеялся, - калянусь, завтра сюда же тебя вернём. А босс твой с нами поедет, в багажнике.

Выглянув из-за стены, Игорь увидел зажатую в угол Лялю и вокруг четверо крепких «басмачей» в восточных халатах. На низком столе две бутылки водки и закуски. Её держали за руки, а рыжебородый волосатыми лапами стаскивал с неё одежду. Она пыталась сопротивляться, но это было невозможно. Бандитов так поглотило ожидание кульминации, что выстрел в ягодицу рыжебородому и его вопль стали полной неожиданностью.

Когда они повернули свои захмелевшие рожи, на них смотрели три ствола. Один из них попытался достать оружие, но Ренат прострелил ему ногу. Двоих не раненых Адашевы подняли на ноги и начали метелить, как боксёрские груши: - для профилактики, - пояснил Ренат.

Игорь поднял с ковра обнажённую, близкую к состоянию истерики девушку и накинул на плечи свой пиджак. Швейцар принёс ей форму официантки. Так что совместными усилиями удалось прикрыть её наготу.
- Как ты сюда попала? - Очень спокойно, стараясь не вызвать потоки слёз, спросил Игорь.

- Ох, какая же я дура, упросила Виктора и Эдика пройтись по центру за покупками, я заболеваю без шопинга. Виктор заплатил двум полицейским, чтобы сопровождали нас. Смотрели ковры местного изготовления, вещи из козьей шерсти… Маме хотела отправить в Инту. Украшения здешних мастеров из золота и серебра с камнями…
- Лялечка, я понимаю, детка, у тебя стресс, но нельзя ли поближе к делу, от этого может зависеть жизнь Виктора и Эдика.
- Ну, короче, гуляем себе спокойно. Вдруг подошла девушка, Тамара кажется, ну та, с грустными глазами, знакомая Эдика. Ну, к которой он на свиданье ездил. Слово за слово, тут магазинчик рядом, на рынке есть. И дешевле, говорит, и выбор намного больше. Ну, мы ещё подумали, что народу вокруг полно, с нами полиция. Эдик, благодаря тебе, тоже был с пистолетом.

Идём среди торговых рядов, а народа за нами всё больше и больше собирается. Смотрю, уже целая толпа. А эти гады, - она показала на своих обидчиков в зале ресторана, - всё сгоняют и сгоняют людей, как баранов. Взяли нас в кольцо. Менты, сволочи и сучка эта, молча смылись. Вдруг в толпе, как закричат. Нам показалось «Ассаламу Алейкум». Виктор ещё успел спросить, «они, что приветствуют нас что ли?». И вдруг со всех сторон напали.   

- Странно, закричали «Мир вам» и набросились?
- Знаю я, что эти уроды кричали, - Вмешался Ренат, слушавший в пол уха рассказ Ляли, - они кричали не «Ассаламу  алейкум»  -  «мир вам»,  а  «Ас-саму алейкум» - «смерть тебе».
- На меня и Виктора надели наручники. Потом, когда на голову натягивали мешок,  видела, как Эдик стрелял, опять по ногам, что было бесполезно. У него выбили пистолет, он ещё продолжал отбиваться, но ему мешал кейс, пристёгнутый браслетами к руке… Вот тебе и шопинг. Сама чуть не погибла, и где наши мальчики не знаю.

Ренат дёрнул их главного за бороду, оставив в кулаке половину волос: - Слушаю, рыжий,
твою версию событий!
Тот отвернулся и молчал. - Ничего, заговорит, - заверил старший Адашев присутствующих. Он положил на стол руку рыжебородого и, не произнеся ни слова угрозы или предупреждения, отрезал ножом мизинец. Рыжебородый взвыл, но продолжал молчать. Он знал, как беспощаден Чёрный Эмир к предателям.
- Ну не мне, так Аллаху всё расскажешь. - Ренат взял ствол одного из бандитов и всадил пулю рыжебородому прямо в лоб.

– Так что он говорил девушке насчёт её мужа в багажнике? – спросил Ренат у протрезвевших «гостей» из Хорезма?

И те, наперебой принялись рассказывать о нападении на москвичей, о том, что Эмир обещал высокую награду за кейс, который не удавалось отцепить, поэтому кисть руки отрубили, а тело бросили в подвал магазина. Москвича, которого считали главным, Эмир приказал не убивать, а вместе с длинноногой девицей доставить к нему, как заложников.

Но увидев впервые такую длинноногую модель, и радуясь предстоящей премии за кейс, они решили отметить удачу и попользоваться красавицей, пока её не затаскали по рукам другие члены банды и не продали в Эмираты или Саудитам. Избитые, деморализованные бандиты покорно достали из-под подушек спрятанный кейс, извлекли из багажника связанного Виктора.  Эдика обнаружили слишком поздно, он скончался от потери крови.   

Когда Ляля и Виктор ушли из ресторана, Ренат позвал директора: - Про девушку ни слова, вообще никого не было, кроме «клоунов» из Хорезма. Вызовешь сам полицию и заявишь, будто они перепили, поссорились и перестреляли друг друга.
- Кто? Кого? - Не понял директор, - Убит один, и эти бандюги будут обвинять вас.
- Это легко исправить, - сказал Ренат. Взял сам два захваченных ствола и два дал брату.

– Тебе лучше этого не видеть, а то ночные кошмары начнут мучить, - посоветовал он Игорю, направляясь к связанным бойцам Усмана Ходжаева (Чёрного Эмира). Когда Ларин закрывал за собой дверь ресторана, выстрелы щёлкали один за другим.

Братья Адашевы вернулись! Город жужжал этим известием. Кто-то радостно, кто-то со страхом.

Вечером подвели итоги дня, больше напоминавшие сводку боевых действий.
- С нашей стороны погиб Эдик. (От потери крови? От болевого шока? Теперь уже не важно). – Говорил Игорь. – Самое трудное, сообщить об этом его близким. Ведь кто-то ждал его возвращения из этой чёртовой командировки. По ОПГ Чёрного Эмира нанесли удар, застрелив четырёх бандитов сегодня и ранив троих вчера. Хотя при здешнем уровне безработицы рекрутировать в группировку новых бойцов задача не сложная.

Про Лялю шутили, что Виктор взял её в поездку очаровывать чиновников, а не бандитов. Но своей красотой она спасла жизнь Виктору. Если бы бандиты не возжелали её так сильно, то не потеряли бы время в ресторане. И стоял бы сейчас Виктор на коленях перед Усманом Ходжаевым в подвале особняка в Ургенче или Хиве и слушал условья своего выкупа, которые были бы невыполнимы из-за жадности бандитов.

Наступал новый, третий день пребывания москвичей в Каракалпакстане. 

Игорь вышел во двор гостиницы, обнесённой высоким дувалом (стеной). Тишина.  Лишь где-то далеко-далеко плач шакалов, ближе редкое хриплое переругивание собак. Иногда промчится летучая мышь, тяжело хлопая крыльями,  пролетит сова.

- Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу. И звезда с звездою говорит... - Прочла Светлана известные строки Лермонтова. Она подошла к нему, достала тонкую дамскую сигарету. Бесполезно спрашивать женщину,  курит ли она. Ответ будет «нет». Но в период душевных волнений, всегда откуда-то вынырнет пачка фирменных сигарет, как по мановению волшебной палочки.
 
В целях экономии в городе часто отключали электричество. И всё окутывала тьма. Только жёлтая луна, напоминавшая на треть отрезанную дыню, и огромные звёзды играли бликами в окнах мрачных однотипных домишек и на застывших песчаных барханах. Барханы ждали ветра, который понесёт их волнами на враждебный город, засыпая солёным песком редкие клумбы и чахлые деревца, высасывая воду из колодцев оазисов. Внушая страх безысходности обитателям ветхих строений и бараков. У пустыни только один возлюбленный друг – мёртвый сон.

- Вангоговские звёзды, - сказал Игорь, - в городских музеях я был уверен, он их придумал такими большими, а теперь мне кажется,  Винсент уменьшил их, боясь, что горожане ему не поверят. Вспомните «Звёздную ночь» в Нью-Йоркском МоМА, «Звёздную ночь над Роной» в Парижском д’Орсе, «Ночную террасу кафе» или «Дорогу с кипарисами и звездой» из голландских  музеев, можно и дальше перечислять его звёздные картины.

- По-хорошему завидую вам, вы видели многое «живьём», моя любовь, к сожалению, заочная, - она глубоко вдохнула тёплый даже ночью, сухой воздух пустыни, - Винсент писал брату, что ночь гораздо живее и богаче красками, чем день. Я, как и он, как и вы люблю смотреть на небо, на звёзды, освобождаясь от повседневной суеты, от интриг, от сплетен. При этом забываю о подножках. Из-за чего, спотыкаюсь, а порой и падаю, в лучшем случае, стряхивая пыль с одежды, в худшем, зализывая раны.

Нынешняя директриса не может мне простить любовь к музею и его создателям. Дети актёров театра рассказывают, как играли за кулисами, как театр был их домом. А моим домом с детства был музей. Я в нём рисовала, играла, мечтала из года в год. Я знаю в нём каждый экспонат, могу бродить по нему с закрытыми глазами.    

Поймав его вопросительный взгляд, она объяснила: - Мама хорошо, даже близко (она сделала логическое ударение на этом слове) знала Савицкого, являлась его правой рукой. И по всем понятиям после его смерти должна была возглавить музей. Но, она из  семьи ссыльных, не член компартии. Понятно, кандидатура считалась не проходной, при всех усилиях Темирхана помочь ей… Ташкент был категорически против такого  назначения. Отсюда и травля, подсиживание, прямая ложь. Фактическим директором музея всё равно была она. Душа давно посылает SOS, но его никто не слышит.

Игорю стало жалко эту симпатичную, умную женщину, напряжённую, как струна скрипки перед концертом. Заброшенная по ошибке судьбы на край или даже за край Ойкумены. Он взял её нежную, тонкую руку, больше соответствующую барышне девятнадцатого века, и с чувством неспешно поцеловал тонкие пальцы: - Чем я могу помочь вам? – Тихо спросил он.

- Вызвала чувство жалости? – Грустно улыбнулась она, - не хотела. К тому же уже поздно, и мне пора возвращаться, и вам пора на встречу с исполнительницей танца живота Лейлой, оценивающей свои услуги в пятьдесят долларов, а утром благодарящей за проведённую ночь.

Он смутился: - Господи, откуда вы об этом знаете?
- Игорь, это не Москва, где жильцы подъезда принципиально не здороваются друг с другом, из-за того, что никак не могут понять, кто живёт постоянно, а кто лишь на время снимает квартиру. Это маленький, провинциальный Нукус, который вы со своим коллегой Виктором в шутку называете Нью-Кус. Здесь все про всех всё знают и постоянно испытывают дефицит свежей информации. О событиях рассказывают в деталях ещё до их совершения.

Она положила руку ему на грудь, то ли притягивая, то ли отталкивая его… Он понял, что выбор предоставлен ему и поцеловал её в губы,  потом ещё, ещё, пока она так же пылко не ответила на его призыв.
- Говори, что хочешь, но я тебя не отпускаю. Считай себя похищенной.

Они,  молча вошли в номер, зажгли свет, и вдруг он заметил: на кровати, под одеялом кто-то лежит. Первая мысль мелькнула о Лейле, но как она проникла в номер, если он дал чёткое указание никому из посторонних, ключи не давать. Наверное, проскочила, когда её подруга горничная убиралась.  Но,  тут одеяло откинулось и со звонким словом «сюрприз» перед ними предстала обнажённая Ляля. Увидев помимо Игоря ещё и Светлану, она вскрикнула «ой»! И нырнула под одеяло.

- Лялечка, что это значит, - спросил удивлённо Ларин, и тут же бросил взгляд на Светлану, ожидая криков, истерики, скандала, с силой захлопнутой двери.
Но Светлана и не думала оставлять поля боя: - Ляля, вылезайте из постели, ничего страшного не произошло, вы, наверное, хотели по-своему отблагодарить Игоря за ваше сегодняшнее спасение.

- Ну да, - призналась Ляля, одевая на голое тело халатик - я прогнала его юную потаскушку. Пардон! - Она рукой закрыла рот, полагая, что выдала Игоря. – Виктор после пребывания в багажнике и смерти Эдика вообще никакой. Сказал, чтобы я на время исчезла, не мешала ему думать. И вот я здесь. 

- Она явно подшофе, а может для снятия стресса и кокса нюхнула. - Подумал он. – Для неё минувший день был ещё страшнее вчерашнего. Таких стрессов и бревно не выдержит.

Он, вызвав горничную, заказал бутылку шампанского и вазу фруктов. Они втроём выпили по паре бокалов. Ляля вновь извинилась и пошла спать, по крайней мере, так изложила свой план действий. И они остались вдвоём.

- Сочувствую, вам, - улыбнулась Светлана, - двойной облом. Вместо двух молодых тел предлагается одно, да и то тридцати пяти летней дамы.
У неё были густые каштановые волосы, разбежавшиеся прядями по плечам, выразительные карие глаза, тонкая талия не рожавшей женщины и ухоженные стройные ноги женщины, постоянно следящей за фигурой и внешним видом. Под европейской интеллигентностью пряталось природное обаяние азиатки. То ли от генов, то ли от жизни на Востоке. Восточная женственность, утерянная европейками в борьбе за эмансипацию. Главное, с ней должно быть не скучно, у них много общего, она не пустышка. Женщины, как книги:  одни вообще неинтересно читать, другие прочёл и тут же забыл, а есть такие, что сколько не перечитывай, находишь новые мысли.

Кроме того, сегодня он оценил её житейскую мудрость в ситуации с Лялей, хотя она моложе его на десять лет, взяла решение ситуации на себя, не обидев при этом Лялю.                - Ты знаешь, именно о такой, я и мечтал последние сто лет моей жизни. - Ответил он, обнимая её. 

В отличие от бой-и-гёрл фрэндов голливудских фильмов они не рвали на себе одежду, не протирали спинами стены и даже не пытались проделать ЭТО на люстре, качаясь в унисон движениям. Тем не менее, через полчаса их тела переплелись на мягкой кровати. Если бы каждой клеточкой своего тела он не ощущал процесс соития, то наверно вспомнил бы Пастернаковское «скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья».
После бомбой взорвавшихся чувств, они раскинулись на широкой кровати и слушали восторженное биение сердец. Спустя несколько минут он раскурил и протянул ей сигарету, официально приобретённую в кофешоп Амстердама. Закурил сам и поставил между ними пепельницу.

- Тебе рассказывали в детстве сказки на ночь, спросила она.
- Сказки нет. Я рос без матери, она очень рано умерла. – Он сжал рукой кисть Светланы, прерывая её соболезнования. – Это было так давно. Но отец мне часто рассказывал про необычные события, путешествия, приключения пиратов.

- Тогда я расскажу тебе быль, кажущуюся сказкой, и ты поймёшь те миражи прошлого, что держат меня здесь, как в плену: - совсем недавно, - говорила Светлана, - в дельте Амударьи водились тигры, гиены и множество птиц, включая пеликанов и фламинго. На плато Устюрт паслись сайгаки, на свою беду обладающие нежным мясом. В песках Кызылкума ползали вараны, напоминавшие своими красными языками огонь, исходящий из пасти дракона. В горах прыгали по камням муфлоны. Это желанный трофей для высокопоставленных чиновных браконьеров, считающих себя охотниками.

-В Каракумах чабаны гоняли многотысячные отары овец и стада верблюдов. Республика добывала тонны рыбы. Ежегодно более миллиона шкурок ондатры шли на шапки, бывшие в то время неотъемлемой частью гардероба номенклатурных работников.    

- Когда в начале двадцатых годов прошлого века здесь появились первые экспедиции советских учёных, они писали об изобилии мяса, шерсти, молока. Это, заметь, на фоне страшного голода в Поволжье, Украине, нехватке основных продуктов даже в Питере и Москве. Вот тогда советскими стратегами и был вынесен приговор этой земле, спрятавшейся в дельте Амударьи и по берегам Арала. Колхозы, с их «битвой» за хлопок, заводы, химкомбинаты, секретные военные объекты, на которых какую только гадость не испытывали. Всё это, привнесенное извне, убило природу.

- Ты обманула, это не сказка, а шекспировская трагедия, - он обнял её и нежно прижал к себе.

Утром, после бессонной ночи и докуренной пачки сигарет, он, понял, что ему с ней хорошо и спокойно, будто они знают друг друга давным давно. Его чувство не походило на африканскую страсть, скорее,  на европейское взаимоуважение. Духовная близость, в сочетании с интимной и качественный секс. Что ещё он ждал от женщины в его неполные сорок пять? Пока речь не шла о браке, но Игорь твёрдо решил забрать Светлану в Москву: - Мне, кажется, я влюбился в тебя.
- Кажется, или влюбился? – Засмеялась она.

В маленькую, уютную гостиную они вошли вдвоём, ставя таким образом,  всех в известность о близости и серьёзном характере их отношений.

Кроме того у Игоря возникла мысль о привлечении её, как лучшего специалиста, к краже картин в Музее Савицкого. Эта мысль не была внезапным эмоциональным порывом. Он понял, не складывается схема партнёрских отношений. Вряд ли удастся получить деньги от Виктора после расчётов с иностранным заказчиком. Игорь Ларин решил сам позаботиться о своих интересах.

Седьмая часть. МЭР И ЕГО КРОКОДИЛЫ. ТАЙНА ТЕМИРХАНА. БАНКЕТ НА АМУДАРЬЕ. ОШИБКА СМЕРТИ.
- Темирхан за завтраком озвучил сегодняшний план приёма гостей из Москвы: Утром встреча в мэрии, ланч на одном из уникальных озёр и вечером загородный банкет на поляне, окружённой зарослями тугая, в дельте Амударьи.

- На Востоке не думают о рабах, Отсчёт Людей начинается с курбаши, сахибов, беков, баев, ханов, эмиров, шахов, халифов, султанов или, как сейчас говорят, биг боссов и многочисленных членов их семей, - констатировала Светлана, - Именно из-за неуважения к человеку здесь широко применялось насильственное оскопление юношей. Сотням евнухов правители доверяли свои огромные гаремы, которыми не могли полностью воспользоваться даже теоретически. Рабство было обычным явлением вплоть до падения под русскими штыками раздробленных мелких государств. Поэтому сегодня пир горой, а тело погибшего раба Эдика оформляется для отправки на родину в Курск, Рязань или откуда он был? – Она вопросительно посмотрела на Виктора.

Тот перестал жевать: - Никогда не интересовался этим, я нанял его в охранном агентстве.
- Тем более, - продолжила она, - тело раба без рода, без племени куда-то отправляется, а все в это время наслаждаются жизнью.
Темирхан незаметно развёл руками, как бы говоря Игорю «да, имей в виду, она такая».

- Виктор, а ведь в кейсе была кукла: несколько сотен баксов сверху, а остальные подделка, хорошо выполненная подделка, я тогда в ресторане заглянул в него, - сказал Ларин.
- Да, это моя привычная хитрость, - признался Виктор, - ну и что? Я и в Москве, заказываю охрану для перевозки денег, и они охраняют фальшивку. А настоящие доллары сам везу в метро в старой спортивной сумке…
- То есть Эдик был приманкой, на него должен был  выйти реальный противник, раскрыв себя и свои планы, а подлинные доллары лежат где-нибудь в белье Ляли? – Уточнил Игорь.

- Дорогой, клянусь, я ему об этом не говорила, - заверила Виктора Ляля. И в очередной раз вызвала всеобщую улыбку, не взирая на сложность обстановки. «Блондинки», - подумал каждый про себя. - Но очень хорошенькая блондинка, - мысленно согласились все мужчины. 

- Да, - спокойно сказал Виктор, - и противник вышел, мы точно знаем кто он – вожак ОПГ Усман Ходжаев . Другое дело, что местные менты бояться арестовать его из-за сложных отношений между республикой Каракалпакстан и вилоятом Хорезм. Но это уже не моя вина. И мы точно знаем про утечку информации из Москвы. Может быть, всё выглядит цинично, но даёт свой результат, пусть и дальше ищут кейс, в котором действительно кукла.

Темирхан: - Успокойтесь, господа, выясняйте ваши отношения без меня. Отказаться от сегодняшних мероприятий, значит, во-первых, больно ранить самолюбие хозяев. Во-вторых, подорвать мой авторитет. – Второе суждение он явно адресовал Светлане.
Игорь ещё с экскурсии на вертолёте заметил их особую симпатию, нарушавшую восточную субординацию. Он так для себя и не смог выяснить характер этих отношений. Возможно, между ними родственная или интимная связь? Большая разница в возрасте преграда преодолимая. 

В 10 часов утра в мэрии уже ждали московскую группу, претендующую на роль не спасателей, а спасителей. Упавшую, как снег в летний день. Чем шайтан не шутит, с надеждой думало местное начальство, глядя на солидные командировочные документы Российского телеканала «Экология планеты Земля». Не подозревая, что, начиная с первой буквы и заканчивая последней точкой – всё ложь. Ложь,   профессионально упакованная и регистрацией фирмы, и снятым в центре столицы офисом, с постоянно дежурящими на телефоне секретарями, и именами прикормленных депутатов. Всем необходимым на случай возможных сомнений у будущих жертв обмана. 

Чиновники мэрии толклись в вестибюле. Похожие друг на друга, как братья-близнецы: все среднего роста, гладкие, откормленные, в белоснежных сорочках и летних костюмах, прикрывавших арбузообразные животы. С внешним видом местных начальников резко контрастировал облик Темирхана. Худощавая фигура, рост выше среднего, несмотря на появившуюся сутулость. По-восточному сдержанная улыбка. Длинные нервные пальцы пианиста на холёных, не знавших физического труда руках. Творческая стрижка, вместо казённо-административной. Очки в толстой оправе и смотрящие из-под них мудрые глаза.  Если бы не современный костюм, он походил бы на древнего мыслителя. Спутать его с местными чиновниками, всё равно, что не отличить пенье соловья, от чириканья воробьёв.

Их сразу провели к главе города. По возрасту лет пятидесяти, с наиграно-уставшим, циничным выражением глаз. Он встретил гостей стоя, протянув руки: - Ассаламу Алейкум, дорогие гости, уважаемый Темирхан Полатович, - и предложил садиться. У каждого из отведённых им кресел лежала пачка мальборо, зажигалка (в Азии по-прежнему много курят), стояли бутылки кока колы и минеральной воды.

– Разрешите уважаемый Ахмет-ака, представить наших гостей, - с лёгким поклоном обратился Темирхан к мэру… хотя, конечно, перед главой города лежал список приглашённых, который он посмотрел за пять минут до встречи. Заметив женское имя Лилия – официальное имя Ляли, он тут же распорядился прислать единственную руководящую особу женского пола из своего аппарата – заместителя по культуре и образованию.

Мэр, как положено, начал с победных реляций (два вуза, столько-то школ, больниц). Но вскоре перешёл на доверительный тон: - Вначале, как от России отделились, или точнее, когда Россия нас от себя отделила.  Вы же знаете господа, у нас в республике за сохранение Советской державы выступало абсолютное большинство населения. Ну,  так вот, думаем, как жить без русской водки и русских женщин?  - Он улыбнулся и бросил заинтересованный взгляд на Лялю.

–  Но, куда деваться, привыкли. У нас в городе была скульптурная  композиция: на постаменте стоят две девушки, как две сестры, русская и наша местная. Так горячие головы русскую убрали. Теперь наша девушка одна стоит и скучает. Некоторые шутили: вот, мол, последняя русская уехала. Забывать о прежней  дружбе, я считаю, недальновидно и не от большого ума.

- Проблемы всё те же: город, как и вся республика Каракалпакстан,  находится в зоне экологического бедствия. Я имею в виду высыхающий Арал. Мы всегда были в окружении  пустынь Каракумы, Кызылкум - соответственно чёрный и красный песок. Теперь  появилась новая, самая опасная – Аралкум из высохшего Аральского моря. Из-за соли называют ещё белые пески – Аккум . 

- В бури ветер вместе с песком поднимает соль и пестициды, обильно применявшиеся на хлопковых полях при социализме. Вдыхать этот коктейль, мягко говоря, не полезно.
 
- Нукус город типовой застройки, статус столицы республики приобрёл по историческим меркам недавно - в 1932 году. – Продолжал мэр без энтузиазма. – И я, и сопровождающий вас по республике Темирхан Полатович выпускники МГУ и отдаём себе отчёт, что поразить искушённых москвичей можем только экзотикой пустыни и нашей гордостью Музеем Савицкого, осмотр его запланирован на завтра. Есть немало старинных полуразрушенных крепостей. Действительно, в этих местах проходил шёлковый путь. Но для того, чтобы крепости привлекли внимание  туристов, нужны большие восстановительные и археологические работы, а денег на это нет.

- В наших краях не развита добыча полезных ископаемых, не проходят международные трассы, до Ташкента многие километры плохих дорог… Остро стоит вопрос внутренней миграции населения. Люди бегут из зоны  бедствия и бегут, в основном, в столицу, то есть к нам в Нукус. Живут в стихийно построенных посёлках без водопровода, тепла, света, канализации….
Чиновники приуныли, слушая искреннюю исповедь своего начальника, получавшего последнее время постоянные угрозы из Хорезма, к которым вчера прибавился и нагоняй из Ташкента.

- Поэтому я предлагаю выехать на природу и там продолжить наши переговоры, - подытожил городской глава.
Все оживились, повеселели, дружно задвигали стульями, предвкушая возможность вырваться из надоевших кабинетов.

Мэр пригласил в свой новенький внедорожник Мерседес-Бенц официального руководителя телевизионной группы Виктора, который сел рядом с водителем, а мэру на заднее сиденье подсунул сексапильную Лялю.
Во время приёмов на Востоке принято, чтобы мужчины общались в своей компании, а женщины отдельно в своей. Видя, что гостья садится в машину, дама – заместитель главы города по культуре и образованию устремилась согласно традиции за ней. Но мэр так раздражённо посмотрел на свою подчинённую, что та, как страус, готова была зарыться головой в песок.

Темирхан, Игорь и братья Адашевы тоже поменяли их постоянный фордовский микроавтобус на внедорожник, так как часть маршрута пройдёт по бездорожью пустыни.  Кроме мэрского шикарного «мерина», который по понятиям должен отличаться от транспортных средств подчинённых, все были на Тойотах. Эти – самые любимые машины террористов Исламского Государства, благодаря им, стали очень популярны в исламской Азии. Наконец, под вой двух белых полицейских машин сопровождения кавалькада чёрных внедорожников помчалась по опустевшим улицам города.

- Страна, по словам руководителя столицы, в финансовом тупике, а сам едет в авто за десять миллионов рублей при базовой комплектации, плюс средства безопасности, плюс всевозможные примочки, - заметил Ларин. – все остальные авто тоже явно не эконом класса.

- Самый сильный аппетит у вождей возникает при массовом голоде их подданных, - философски заметил Темирхан. - Жажда безудержного потребления характерна для вчерашних плебеев, сжигаемых завистью. Вспомните скромную одноэтажную госдачу вашего отца, занимавшего высокие номенклатурные посты, или мою компактную резиденцию. Нынешняя знать в таких домиках прислугу не селит. Да что там мы, ни один член Политбюро не имел денег сопоставимых с нынешним начальником управления в министерстве. Я это говорю не от злости и не от зависти, просто с высоты прожитых лет интересно наблюдать, как меняются люди, нравы, кумиры.

А за окнами спешивших машин, сквозь пыль проступали контуры искривлённых временем и  изъеденных термитами бараков. Кишлаки, без единого деревца или кустика. Поля, с согнутыми пополам женскими фигурами. Дехкане в протёртых до дыр халатах, стукающие кетменями по сухой земле. Ишаки, покорно тянущие гружёные тележки. Разбегающиеся в разные стороны овцы. Важно лежащий на песке двугорбый верблюд бактриан. Дымящиеся придорожные закусочные: самса, плов, лепёшки из тандыра, шурпа. Иссушенные солнцем старцы под навесом чайханы. Машины, разной степени изношенности, спешащие съехать на обочину, пропуская  кортеж. И нигде ни цветочка, ни клумбочки - во-первых, не принято, во-вторых, солёный песок очень злой.

Осень стояла жаркая, за пределами кондиционера плюс сорок в тени.
Наконец достигли озера, окружённого зарослями трёхметрового камыша, защищающего от пустыни. Для трапезы уже стояли шатры. Мэр лично определил из местной отары молодых барашков, приговорённых к жарке на вертелах. А пока мясо готовилось прислуга разносила закуски и фрукты,  среди которых выделялись персики от небольших плоских до размера волейбольного мяча, сладкие абрикосы, инжир, чёрные и золотые кисти винограда, дольки сладко-кислого местного лимона с кожурой апельсина, красные гранаты и, конечно, тонкошкурная, нежная, а потому не подлежащая транспортировке, дыня «гурбек». Мэр всю дорогу подливавший Ляле виски в кока колу увёл её в один из шатров.

Игорь с Темирханом поставили джип на вершину высокого бархана для обзора местности. Рустам открыл плоский деревянный ящичек и быстро собрал снайперскую винтовку, а Ренат достал мощный армейский бинокль.
- Как вам удалось приобрести так быстро? – Спросил с удивлением в голосе Игорь. – Я ведь вам только вчера вечером деньги дал.
- Вечером Яше дали заказ, а утром от него доставили  товар, - объяснил Ренат.
- Впечатление такое, что в бывшем спортлагере у него арсенал оружия на все случаи жизни?

Ренат: - Вокруг война. Афганистан, Ирак, Сирия, курды сражаются за независимость, Исламское Государство, мечтающее о господстве. Саудиты бомбят Йемен. Если талибы  объединятся, то вообще песец. У Узбекистана есть небольшая общая граница с афганцами. А у слабых соседей Туркменистана, Таджикистана большие границы, им их не удержать.

Воевать за местных олигархов? Лучше в жирной Москве метлой махать, чем служить в тощей узбекской армии. У Яши давние связи с курдами, они ему доверяют. У них товарообмен. В юности он самого Мустафу Барзани знал. Яша мог быть богатым, у него отличные отношения с Бухарскими евреями, с корейской общиной. Но ему лично ничего не надо. Блаженный.
Игорь, слушая рассуждения Рената, вспомнил пророческие стихи Маяковского:
Вам ли, любящим баб да блюда, //жизнь отдавать в угоду?! // Я лучше в баре б…ядям буду // подавать ананасную воду!//
 - Появились, на четырёх байках шесть бойцов, - Вдруг сказал Рустам, рассматривая окрестности через оптический прицел винтовки, - встали, достали бинокль, сейчас будут осматриваться.

- А ты убери того, который с биноклем, - посоветовал Ренат, - в полицию обращаться не станут.  Они считают себя охотниками, а нас дичью. Они думают мы сайгаки, а мы волки. Посмотрим у  кого клыки острее и нервы крепче. Это наша земля, а не их. – Он смотрел в бинокль, - Йес, молодец Рустам, убрал бойца с биноклем. Подхватили под руки и волокут к байку. А теперь сваливают отсюда. Ну и пёрышко в …опу.

Ренат поймал на себе удивлённый взгляд Игоря и объяснил: - Ты нас нанял защищать вас, вот мы и защищаем. На войне, как на войне. Я привык убивать. Для меня убить, всё равно, что фигурку в тире свалить. А кто виноват?
- Жизнь? – Предполагая ответ, спросил Игорь.

- Нет, ты! - Осклабился Ренат и, видя недоумение друга, хитро щурясь, сказал: - Ты на каких книжках учил нас в детстве на русском читать? Правильно, на сказках, где постоянное мочилово. То змея-Горыныча завалят, то Кощея бессмертного шлёпнут, то бабушку Ягу сожгут в печи, то ведьму закажут, то старого царя в кипятке сварят, то рыбку эту золотую рэкетируют, то Балда священника мучает.  Вот,  мы и выросли такие злые, - засмеялся он.

Игорь тоже засмеялся, но по другому поводу: - Криминальный авторитет, наёмник, уголовник «читает лекцию» про русские народные сказки, услышанные в далёком детстве. Воистину, чужая душа – свет свечи в потёмках. Его отец пытался насильно дать братьям Адашевым высшее образование, но это был не их круг интересов.

Темирхан и Игорь присоединились к группе пирующих. Поджаренные на углях ягнята были выше всех похвал. Начались уже и возлияния: виски и водка без ограничений.

- Пророк запретил любое вино, других названий не существовало. Но формальная, лукавая зацепка в советской Азии была найдена. Если Великий Пророк не ведал о появлении конкретно водки, виски, текилы и т.п. – значит их пить можно. Подвели «научную» базу, якобы бараний жир без водки вреден. – Ворчал непьющий Темирхан.

Но Ларин больше прислушивался к беседе мэра с Виктором.
- Как это директор не покажет картины, я скажу, всё покажет. На выставку? И на выставку вам даст несколько картин бесплатно под расписку. Вы мне только Лялю оставьте в залог. Я вам картины, вы мне Лялю, ну, скажем, на пару месяцев.
- Ну и сука, - подумал Игорь о Викторе. – Погубит Ляльку, а она для него, дура, старается угодить мэру.

Тот тем временем хвастался: - Это я приказал в отработанный песчаный карьер отвести воду из Амударьи. А на Востоке где вода, там что? Правильно, Лялечка – жизнь. Здесь у меня и осётр плавает, ну вы только что его ели. Лебеди белые и чёрные.  Ну, щуки тридцатикилограммовые, по полтора метра, карпы и золотые, и зеркальные метровые, этого, «как грязи» (ему нравилось употреблять сленговые русские выражения, этим он подчёркивал знание языка).

Все перешли на борт небольшой яхты и теперь оплывали озеро по кругу.
- Ой! – Испугано вскрикнула Ляля. Она стала кидать в воду куски хлеба, и с глубокого дна поднялись огромные рыбины, как чёрные чудовища. – Крокодилы! - И она прижалась к мэру.
 - Это всего лишь старые сомы, - гордо отвечал мэр.

- А почему бы вам не развести здесь крокодилов, как в Таиланде? Можно было бы туфли и сумочки из них шить.

Мэр не стал объяснять наивной Ляле, что климат в этих землях континентальный, и зимы не для крокодилов, а отшутился, показывая на свою свиту: - Вот сколько у меня крокодилов, такие кого угодно сожрут и не подавятся. И шкуру с любого можно спустить, и не только на сумку хватит, - он засмеялся, и чиновники дружно последовали его примеру.

После прогулки на яхте решили искупаться. Всем были выданы комплекты белого нижнего белья и такие же белые длинные полотенца. После купания, видя проступившие сквозь тонкую ткань сексуальные детали женского тела, мэр устремился за Лялей в шатёр.

Темирхан сел на скамейку в тени старых чинар рядом с Игорем: - Вы извините меня, старого дурака за прямой вопрос, на который вы не обязаны отвечать.
- Ну что вы, Темирхан-ака, любой ваш вопрос получит максимально правдивый ответ.
- Я знаю о ваших близких отношениях со Светланой. В России, насколько я помню, это называется «сарафанное радио», у нас говорят «у стен длинные уши». Какие планы у вас в отношении её?

- Она мне очень нравится и как красивая женщина, и как близкий по взглядам человек, извините за пафосный слог. Первое, хочу увезти её отсюда розы в пустыне не растут. Жить есть где, у меня неплохая квартира. Дальнейшие решения за ней, вы знаете её самостоятельный характер.

- Да, вы в Европе не умеете сдержать женский нрав. Хотя у нас тоже одни женщины обливают себя керосином и сгорают из-за мужей садистов, а другие с виду кроткие, сами мужей по дому с кулаками гоняют, - Он немного помолчал. – Я любил Светланину мать много лет. И она любила меня. Но мой развод и новый брак означал бы конец высокой партийной карьеры. А она не могла оставить тяжело больного Савицкого с его работой по созданию музея. В Азии тоже любовные треугольники бывают.

Вокруг него крутились проходимцы, ведь он мог платить за картины. Ну а там, где живые деньги, да ещё в те годы тотальной послевоенной нищеты, но сам он был чист абсолютно, его интересовала только слава служителя искусству.

- Так вы хотите сказать, что Светлана дочь не Савицкого, а…
- Именно это я и хочу сказать, - перебил он москвича, - Хотя на меня не похожа, вылитая мать. Я вёл себя, как трус, и теперь готов искупить вину, хотя возможно уже поздно.

- А я всё гадал, откуда в ней это понимание мужской сути, свойственное азиаткам. – Признался Игорь. – Внешне у многих из нас азиатские черты: скуластые лица, чуть удлинённый разрез глаз, не крупные носы… скифы, половцы, печенеги, да и монголы триста лет не бездельничали. Глупо выглядит, когда человек, не зная историю своей семьи, хотя бы с прадедов, бьёт кулаком в грудь и кричит «я стопроцентный русский, а вы все, узкоглазые и черно…опые, - пошли вон отсюда».

Обильную трапезу у озера, отмеченную в программе скромным названием ланч, через два часа сменил банкет в дельте Амударьи. Помимо первых лиц столичной администрации, прибыло несколько депутатов Жокаргы Кенеса (парламента) Каракалпакстана.

Столичные и республиканские начальники, в весовой категории от центнера и выше не привыкли к долгому воздержанию от еды и спиртного. На поляне, окружённой ивами, низкорослыми тополями, зарослями колючей ежевики и вьюна, оплетавшего кусты и деревца, стояли столы с блюдами, теснившимися от их обилия: из охотничьих трофеев зайцы, фазаны, утки; несколько видов рыб, среди которых выделялся почти метровый усач весом килограммов на 15-16, а также традиционные ягнята.

Стол украшали свежие фрукты и овощи, не дозаренные, как в Москве, а спелые, сочные, ароматные. Ещё утром  радовавшие глаз на ветках и грядках. Чёрная икорка, в характерном для Востока паюсном исполнении. Душистый плов, без которого любая трапеза просто невозможна. Из того, что может вытекать и разливаться по рюмкам выбор был невелик: бутылки виски, ящики водки и дагестанская минеральная вода «Рычал-су».

Прислуга разожгла вокруг костры, отгоняя речную мошку. И крепкие парни, взяв в руки большие щиты фанеры, активно махали ими, чтобы дым, не дай бог, не пошёл на участников банкета.

Тосты местного руководства и алаверды Виктора и Игоря выпивались до дна. В результате обстановка быстро стала непринуждённой. Виктор со всеми желающими пил на брудершафт и клялся, что доведёт прожиточный минимум нукусца до прожиточного минимума ньюйоркца.

Под общий смех мэр вспомнил, как они на природе принимали  делегацию японских учёных, изучающих шёлковый путь. Но граждане Страны восходящего солнца даже не притрагивались к еде. Хозяева банкета обиделись, считая, что гости брезгают угощением. Но переводчик объяснил: «учёные не пробуют блюда, понимая, что не смогут их оплатить». Они приступили к трапезе после личного заверения мэра, что за обильный стол счёт им никто не выставит.

Один аксакал вспомнил случай с отцом Игоря Ларина. У него, тогда ещё молодого ответственного работника, впервые прибывшего в Каракалпакию, в аэропорту украли чемодан. Он очень расстроился: впереди долгая командировка, а нужных вещей нет. По просьбе тогдашнего партийного руководителя Нукуса, он перечислил пропавшие вещи. Утром следующего дня у двери его гостиничного люкса стоял точно такой чемоданчик, с такими же вещами, только абсолютно новыми, с ещё не срезанными бирками. Радиоприёмник и электробритва с гарантийными талонами. Вот тогда он сразу понял, что узбекские товарищи умеют работать.

В Средней Азии настойчивое, почти насильственное угощение почётного гостя считается обязанностью хозяина. Поэтому к завершению банкета ни только Виктор, но и Игорь с трудом держали равновесие. Спас их от состояния «на траве дрова» призыв мэра освежиться, как всегда после трапезы, уже заполнившей всё тело до гланд. 

Опять появились белоснежные комплекты нижнего белья и огромные полотенца размером с простыни.  В реку спустили широкие деревянные лестницы, по которым нынешние баи, поддерживаемые прислугой под локотки, стали спускаться в бодрящие потоки Амударьи. Погрузившись в воду, чиновники не суетились, а мирно беседовали, разбившись на группы. Обёрнутые в белые одежды, они напоминали древних патрициев в термах. 

Через четверть часа, когда Амударья охладила разогретые спиртным тела, в воду подали в больших пиалах молоко верблюдиц.  Считается, что этот жирный и полезный продукт трезвит голову и бодрит мужскую плоть.

Игорь обратил внимание на раздражённый разговор, стоявших от всех в стороне, мэра Нукуса и хокима Хорезмского вилоята.  (от автора: хоким вилоята – губернатор области, назначаемый в Ташкенте). – Перетирают свои коммерческие противоречия, - подумал он, – но, судя по выражению лиц, договориться не могут.
В какой-то момент ему показалось, будто хоким Хорезма подал своему заму характерный знак, проведя большим пальцем по шее.

После омовения тел, выпили «на посошок» и вновь сели за стол насладиться горячим ароматным чаем, который в Азии никогда не разбавляют кипятком из другого чайника. Затем, прощаясь, с поклонами, соответствующими статусу, начали рассаживаться по ставшим модными у «крутых» внедорожникам Тойота. Роскошный автомобиль хокима Хорезмского с двумя машинами сопровождения первым исчез за густой рощей низкорослых деревьев.

К машинам потянулись и полицейские, призванные на охрану мероприятия. Сонные, расслабленные выпитым  и нагруженные сворованными продуктами «для дома, для семьи».

За разбросанные вокруг поляны объедки в воздухе и среди ветвей деревьев уже шла борьба между наглыми серыми воронами, осторожными иссиня-чёрными крупными в`оронами с мощными клювами и парящими над поляной зоркими коршунами. Кто кликом, кто громким карканьем отпугивал конкурентов. Хитрая мордочка лисы, тоже претендующей на свою порцию ужина, высунулась из ближайших зарослей тугая.
 
А мэр всё продолжал нервно беседовать по телефону. Охрана и водители его, потихоньку зевали… Наконец, он, бросив телефон на землю, раздавил его каблуком и выругался по-русски. Обойдя поляну, немного успокоился. Извинился и вновь пригласил на заднее сиденье своего мерседеса Лялю, которая провела вечер в скучной для неё женской кампании.

Единственными трезвыми были братья Адашевы, внимательно следившие за обстановкой. Вдруг Ренат бросился вперёд, как освобождённая от сжатия пружина и сбил с ног Лялю и идущего рядом мэра. Выстрелов никто не слышал. Мэр лежал под Лялей и Ренатом,  и вокруг них растекалось кровавое пятно. Рустам тут же упал на землю и открыл огонь по противоположному берегу Амударьи, чуть позже его примеру последовали и охранники мэра.

После минутного шока разобрались, оказалось, что мэр лежит неподвижно просто из-за потери сознания, Ренат с кровью на белой сорочке и пиджаке, тоже невредим.

Обе пули достались Ляле в затылок. Толкнув их,  Ренат вывел из зоны огня мэра, и так уж получилось, что его место досталось Ляле.

По обычно бесстрастному лицу Рената было видно, как он переживает. Уже позже он объяснял Игорю, что внезапно в лучах заходящего солнца увидел отблеск, характерный для оптического прицела. Времени на осмысление ситуации не было, сработал инстинкт защиты: - Шайтан меня забери, знал бы итог, пожертвовал бы мэром. Лялька была классная тёлка. Минувшую ночь, после того, как ты со Светланой выставили её из номера, она провела время со мной и Рустамом.

Мэр имел вид малыша, у которого отобрали только что подаренную игрушку. Но, придя в себя, долго сотрясал руку Рената, предлагая обращаться к нему по любому вопросу. Гибель девушки,  не причинившей никому вреда и ушедшей из жизни по ошибке, не могла никого оставить равнодушным. И эту нелепую потерю подчёркивал плач шакалов, напоминавший вопли и слёзы профессиональных плакальщиц на восточных похоронах.

Восьмая часть. СВЕТЛАНА В ДЕЛЕ. ГЛУПЫЕ СНЫ. ЕСТЬ ТАКОЙ МУЗЕЙ.

В гостиной «Дома приёмов» кратко обсудили, что из четверых прибывших авиарейсом из Москвы в живых осталась половина.  Накаченное тело Эдика ждало отправления в продуваемый холодными морскими ветрами Архангельск, а прекрасная фигурка Лялечки, после долгих оформлений обретёт покой в земле депрессивной, покидаемой населением Инты.

- И это притом, что мы даже не открыли дверь в Музей Савицкого, - прошептал Виктор испуганным голосом.
Замученный нашей поездкой, ещё более ссутулившийся пожилой Темирхан отбыл в прокуратуру. По решению мэра, все юридические вопросы к московской группе уважаемый старейшина Совета аксакалов – членов республиканского парламента (Жокаргы Кенеса) Темирхан-ака решал напрямую с прокурором города.

Ренат отозвал Игоря на минуту, узнать координаты исполнительницы танца живота: - Хочу заказать её с подругой на ночь, всё равно нам с Рустамом не уснуть.

- Эта привычка детства донашивать за «Гариком» модные московские шмотки, так глубоко внедрилось в его сознание, что теперь, зная всех «ночных бабочек» города, ему непременно надо поиметь ту, с которой спал я, - подумал Игорь. – Среди философской тишины пустынь легко стать хоть Фрейдом, хоть шестикрылым Серафимом, хоть джином, - мрачно усмехнулся он.

Наконец-то они со Светланой в гостиной вдвоём, если не считать кукушку, выпрыгивающую из старых часов. До полуночи эта вещая птица ежечасно будет дарить по году жизни, а после полуночи всё обещанное отберёт назад. У Игоря было достаточно времени, покаяться перед Светланой за ложь, связанную с реальной целью их визита в республику Каракалпакстан.

Но с чего начать? Он смотрел на волны её каштановых волос, от которых исходил нежный, чуть пряный аромат цветов Востока. Неброских цветов, спрятавшихся от зноя в тени камней. Облегающий свитер подчёркивал тонкую талию и красивую грудь. Джинсы обтягивали стройные  ноги, кроссовки, указывали на небольшую ножку их обладательницы… - Мечтал о тебе весь день, - признался он. – Они встали и пошли в номер.

Спустя время, напряжение тел достигло максимума, чувства, не контролируемого сознанием.  Они зажали друг другу рты, затем, разомкнув объятья,  раскинулись на постели. Он, пошарив рукой по тумбочке, нашёл пачку сигарет.  И рассказал ей всё, начиная со встречи в кабинете Виктора.
– Теперь перед тобой альтернатива. Либо сдать меня в полицию, либо стать компаньоном и уехать в Москву, а возможно в дальнее зарубежье. Слово за тобой, я отнесусь с пониманием к любому решению.

Она долго молчала. Потом перевернулась, оказавшись на нём, и поцеловала его в губы: - Доносить на тебя я никогда бы не стала. Конечно, музей для меня, как храм, когда нормальные дети играли с куклами, с мячом, бегали по улицам, я рисовала, интересовалась судьбами творцов, изучала стариннейшие предметы культуры зороастризма, уходящей в века до рождества Христова. За это сверстники считали меня чудачкой и нередко пытались обидеть.

С другой стороны, в этом храме искусств я стала чужой, и, в случае болезни, не дай Бог смерти Темирхана, меня выгонят с работы в тот же день. – Она сделала паузу. – Хорошо, я согласна на партнёрские отношения, но при одном условии. Мы действительно создадим фонд помощи Аралу и его населению, особенно малому народу каракалпаков, которым никто помогать не будет, в отличие от казахов и узбеков, имеющих у себя за спиной большие, многомиллионные государства.

- Теперь слушай меня внимательно, - решительно сказала она, - и, пожалуйста, не задавай лишних вопросов. Времени у нас в обрез. Мне нужны братья Адашевы с машиной. Мы едим к твоему копиисту, затем ко мне на квартиру, где также немало копий. Заберём с собой Яшу, у него золотые руки, он сегодня в городе, и я знаю, у кого ночует.

Затем в музей, в который войдём через запасной, пожарный вход. Он за запаянной металлической решёткой, которую нужно будет отжать. На центральном входе дежурит один ленивый полицейский и две бабушки-вахтёры. У них уже тихий час.  Если удастся всё проделать тихо, то они нас не услышат.

- Я тоже поеду с тобой, - сказал он.
- Нет, оставайся, от твоих интеллигентских рук проку мало, а кто-то должен быть на месте и создавать видимость присутствия остальных. Если все исчезнут, это вызовет подозрение. - Чуть не забыли, давай список картин для твоего Ник Ника.

Всю ночь он провёл на нервах, напоминавших оголённые электропровода: вначале пытался подавить волнение сигаретами, потом выпил стакан коньяка и ближе к утру пару таблеток снотворного. В короткие минуты забытья ему снились кошмары.

Привиделась известная картина Мунка «Крик». Только в его сне кричащая от отчаяния фигура  проваливалась всё глубже и глубже в зыбучий песок Пустыни. Он всматривается и видит, это не абстрактная фигура, а он сам орёт во всю глотку:
- Доложите Царю! Немедленно пошлите монарху предсказание! Империя в опасности! - А крики его будто бы адресованы Темирхану и Яше-Пустыннику. Они стоят на краю песчаной ловушки и кидают ему конец каната, пытаясь спасти.

И вот уже, утомлённые долгой дорогой, входят они втроём во дворец за красной стеной, под красной звездой. И носятся по кабинетам с одним вопросом «Кто-нибудь из Дома Романовых остался»? А в ответ смеются: - Нет, давно всех казнили.
- Хотим видеть Петра I, Петра Столыпина.
- Нет, отвечают им, не знаем таких.
Во всех кабинетах, развалившись в креслах, сидят ухоженные, загорелые завсегдатаи спа и фитнес центров, поклонники гламура. Вместо служебных документов на столах проспекты шикарных яхт и роскошных особняков. Из-под столов торчат обтянутые юбками задницы секретарш, исполняющих минет. Господа, ловя кайф снизу, балдеют сверху, раскладывая по чемоданам купюры. Набьют чемодан валютой и кричат: - Эй, там, следующий неси! На чемоданах тех бирки висят затейливые: Виргинские острова, Кипр, Гонконг, Цюрих, Люксембург. Игорь пытается заглянуть в их глаза, а там без устали работают счётчики банкнот. Хочет рассмотреть лица, а они все похожи, как однояйцовые близнецы.
Яша кричит с пеной у рта: - Кому доложить-то, что Талиб-хан у ворот. Что возвращается бумеранг, брошенный на Восток. Пустыне надоели дряхлые эмиры, вцепившиеся в свои троны.  Средняя Азия вся в Первопристольной, делает вид, что дворы метёт. Если вовчики победят юрчиков, то начнутся погромы. Без помощи нам не выстоять! Талиб-хан грозит уже в полночь «поить коней» в Волге!
А царедворцы всё смеются: - До полуночи мы успеем! – И посмотрели на эксклюзивные часы, «подаренные жёнами»: «Я улетаю в Амстердам в 20-00», - говорит один. «А мой рейс на Лондон – в 21-30», - сообщает второй. «А я уже на пути в Нью-Йорк». – Кричит из взлетевшего самолёта третий.
- А как же мы все? – Спрашивает Игорь, видя текущие реки беженцев.
- Вы? Денег нет, но вы держитесь, вы же народ воинов-победителей. Будет что внукам рассказать.  Мы вам можем даже марш «Прощанье славянки» включить..
- Оставьте хоть оружие, - просит Игорь. А ему в ответ: - Какое оружие? У нас только пилы для распила. – Потом всплыло полное лицо азиатской внешности и сказало: - Тьфу на тебя, - и, подумав добавило: - Тьфу на тебя ещё раз. – Игорь проснулся  весь в поту, кондиционер не работал.

К семи утра появилась Светлана и, видя его осунувшееся, встревоженное лицо, сразу сказала: - В целом всё хорошо, успели, во многом благодаря копиисту и умелым рукам Яши. Деньги твои за работу я им передала. Холсты оставили в съёмном доме у копииста.

Картины Ник Нику упаковала, 50 полотен. Взяла ещё в подарок для него картину с интересной легендой, ему понравится. Это картина Самуила Рубашкина 1974 года.      
Художник изобразил разгон бульдозерами нонконформистской выставки в Москве, в Беляево. Знаменитая «бульдозерная выставка», ставшая символом борьбы за самовыражение в искусстве. На чьей стороне был Савицкий, ты догадываешься. Ему очень хотелось вывесить картину, но в те годы никто бы этого не позволил. Тогда он называет её «Праздник весны в парке» и картина спокойно висела на видном месте.

- Думаю, мы сегодня сработали чисто. – Заметила она. - В залах пустых рамок с табличкой «на реставрации» не оставили. В запасниках тоже заметных проколов нет. По опыту работы, уверена, никто ничего не заметит в ближайшие месяцы. И мы ещё сможем…,  хотя кто знает, что будет завтра. С этим бы разобраться.
После трудной ночи она была перевозбуждена и энергично говорила. Не отвечая на главный вопрос, о судьбе картин, которые сегодня запросит у директора музея Виктор. Теоретически это был общий заказ, на часть денег претендовал и Игорь. Но слово теоретически он употребил не случайно, будучи уверен: из-за границы Виктор не пришлёт ничего.
 
Ровно в девять все были на завтраке. Мэр города сдержал слово, и в 10-00 за Виктором приехала новенькая полицейская машина с двумя офицерами для сопровождения в музей. Виктор, не пригласив Игоря, подчеркнул тем самым, что переговоры будет вести один. И, прихватив свой кейс, уже ставший «легендарным», покинул гостиницу. Все остальные поспешили следом за ним в фордовском микроавтобусе.

Директор вместе с сотрудниками встречала его на ступенях музея привычным «Ассаламу алейкум, добро пожаловать». (Встречают, как самого мэра, - подумал Ларин, - наверное, наш бизнесмен обещал ещё двух Лялек прислать).

- В постели она действительно была классная, - шепнул Ренат, прочтя мысль друга.
 
Директор музея тем временем демонстрировала своё административное превосходство над Светланой: - А вы, голубушка, всегда «задерживаетесь», «чаи да сахары» распиваете. Полностью посвятите свой рабочий день уважаемому гостю и помогите в подборе картин для выставки.

Она хотела добавить ещё что-нибудь обидное и колкое, но, услышав недовольное покашливание Темирхана, сдержалась. – А уважаемый Темирхан-ака и вы здесь.

Через несколько минут, как за прибывшими закрылись двери музея, в пустой холл (местные здесь не бывают, а туристов всё меньше), заглянул персонаж, напоминавший голодного пса. Нет не забитую собачонку, а крупного серого короткошёрстного пса – хозяина улицы. Такие псы неизвестной породы знают, где найти пищевые отходы, где в тепле устроиться на ночь, как прогнать претендентов на территорию. Сидевшего на зоне легко определить по быстрому скользящему взгляду, успевающему всё осмотреть и оценить ситуацию даже не мозгом, - шкурой. Он «сфотографировал» всех глазами, быстро определив, кто, где и зачем. И так же быстро исчез.

- Следят постоянно, - заметил Ренат, - расслабиться не дают.
 
Игорь и Темирхан слушали обзорную экскурсию, проводимую Светланой, по указанию директора, для «уважаемого Виктора Павловича».
… Приятный, нежный голос Светланы звучал, будто из другой эпохи.  Эхо гулких, пустых  залов  множило её рассказ, создавая полифонический эффект. Казалось, что сами творцы (или как сейчас сказали бы - «креативщики») представляют себя и свои картины, а экскурсовод лишь ассистирует им, подсказывая забытый с годами текст. 
Василий  Шухаев…,  много лет провёл в эмиграции…, путешествовал…,  в 1935 году вернулся на родину…,  весной 37-го  осуждён по подозрению в шпионаже.
Комаровский Владимир…,  приверженец  старорусского  иконного стиля…, расстрелян в 1937. 
Вера Пестель…,  трагическая судьба…,  сын умер в лагере в 43 году…,  без права переписки… 

Писецкая Вера (Руна) …,  арестована в 1930 году…,  скончалась в лагерях.  Когда? Неизвестно.          Гальперин Лев…,  из приказа -  «Причина смерти расстрел»…, 1938 год.
Щукин Юрий, 1935…, умер от туберкулёза.

- Никакие шекспировские страсти, никакие дантовские круги ада или «Триумф смерти» на картине Брейгеля Старшего, ничто не сравнится с ужасом повседневности в Сталинской империи. Апофеоз  инквизиции. Этот гений зла не только реки, но само время повернул вспять.
У вас там,  в Москве всё спорят, что поставить на Лубянке вместо памятника Дзержинскому. Выкупить эти картины, скульптуры и поместить всё в высоченную башню, чтобы видна была с каждой точки города. Нет, среди вечных пустынь музею этому не место. Он должен быть среди потомков тех, кого пытали и тех, кто пытал.

Игорь, молча, смотрел на Темирхана, такого эмоционального монолога он не ожидал.
Извините, - сказал Темирхан, - не сдержался. Сам ведь тоже многогрешен.

А голоса переходили из зала в зал. …  Владимир Тимирев. Его мать была гражданской женой Колчака.  Двадцатичетырехлетний юноша, подающий надежды художник. Он рисовал  алые паруса,  под которыми мечтал уплыть. Что он знал в своей жизни? Что мать находится то в одной тюрьме, то в другой. Что отец - офицер, имевший награды десятка иностранных государств, погиб, возможно, ликвидирован, в эмиграции. Владимира забрали по доносу. Стукач знал и об эмигранте отце, и о матери, беззаветно любившей Колчака. Владимир был расстрелян, как и немалая часть других творцов, представленных в этом музее. 

- А что за истории с исчезновением картин в ряде музеев Узбекистана? Об этом немало писала узбекская пресса. Удалось что-то найти или кого-то задержать? – Спросил Виктор.

- Плохо поставлен учёт во всех музеях, даже в «Эрмитаже». Вы же помните дело о крупных кражах из этого авторитетного заведения. Всё списали на стрелочников.  Воруют из запасников и в столицах, и в провинции, но это, как правило, под заказ. Такого рода следственные дела тянуться годами. Не мало подделок передаются из музея в музей как подлинники. Потом с хорошей «историей» продаются на крупнейших аукционах. Это тоже проблема. На продаже подделок делаются более солидные деньги, чем на кражах. 

- Конечно, - заметил Игорь, - новые методы выявления подделок довольно эффективны. Они произвели сенсации: знаменитый бюст Юлия Цезаря, приобретённый Британским музеем ещё в 1818 году и считавшийся античным оригиналом, выполненным при жизни полководца – мягко говоря, не соответствует эпохе. И возможно мы никогда не узнаем, как выглядел великий Цезарь в действительности. Тогда же было установлено, что в музее Корнеля хранятся подделки Коро, что несколько подделок закупил музей Пола Гетти. Даже в Нью-йоркском Метро`политене были обнаружены поддельные экспонаты.

- Я хочу сказать, - произнесла она, - эти методы достаточно дороги. Ни один музей не может позволить себе полностью обследовать такое количество экспонатов, которое хранится. Ты не хуже меня знаешь, что на всякое действие возникает противодействие. Достаточно вспомнить имена Эрика Хебборна, Джона Майата и им подобных, способных выставлять на рынок подделки под Дали, Ван Гога, Ренуара, Сезанна, Гогена, список можно продолжать до бесконечности. Говорят, Шагал лично обнаружил в Метрополитене подделку своей картины.

- Но ведь тем для нас и интересен музей Савицкого – отсутствие подделок, кладезь новых имён, которые можно раскрутить. – Сказал Игорь. - Наконец, так высоко ценимая среди коллекционеров легенда под конкретное произведение искусства. Здесь этих легенд можно наштамповать сколько угодно: и трагическая гибель художников в сталинских лагерях, и трудные  поиски полотен Савицким… Правда, - иронично улыбнулся он, - количество легенд  может расти, а количество подлинников уменьшаться с каждым годом.
Виктор спешил, его интересовали лишь нужные фамилии и названия картин, большинство из которых находились в запасниках. Под руководством Светланы ему упаковали 15 картин, и директор сама вышла проводить его. Светлане она сказала оформить документы для передачи картин на выставку в Нью-Йорке. И зайти к ней с проектом документов, как только он будет готов. Времени у Светланы это заняло немало,  и в дверь кабинета директрисы она постучала в восемь вечера.



Девятая часть. МЕСТО ДИРЕКТОРА ВАКАНТНО. ПОРА БЕЖАТЬ. ОЖИВШИЕ КАРТИНЫ БОСХА. БРАТ ЗА БРАТА.

Игорь ждал Светлану к ужину, когда раздался звонок мобильного телефона. И без предисловий взволнованный голос Светланы: - Ничего не спрашивай!  Нам всем надо уезжать. Я у музея, пошли за мной машину.
 
Ларин попытался предупредить Виктора. Но после расспросов девушки на рецепшен, охраны гостиницы, дежуривших у входа полицейских, посещения номера, занимаемого бизнесменом,  обоснованное мнение о заранее спланированном бегстве партнёра. Как любил говорить о себе Виктор «у меня хорошо развито чувство опасности».    

Через несколько минут появилась бледная, взволнованная Светлана: - Постараюсь телеграфно, - быстро начала она, - Понесла директрисе документы, на внутренние звонки она не отвечала. Открыла дверь, а она лежит в луже крови, -  Светлана закрыла лицо руками. - Горло перерезано и из раны течёт кровь. Сейф распахнут, все бумаги на полу. Кейса, с которым Виктор пришёл к ней, нет. Я взяла, лежавшую на столе связку ключей и заперла кабинет.

Спустилась на вахту, сказала дежурной, что директор просит не беспокоить, у неё, якобы, много срочной работы для москвичей. Спрашиваю дежурную, не проходил ли кто из незнакомых людей? Нет, все свои, говорит. А вообще кто проходил сегодня после отъезда коллеги из Москвы? Да, говорит, два электрика. Сказали у них работа сдельная, не нормированная, поэтому пришли после рабочего дня. И где, спрашиваю, они сейчас? Ушли, отвечает, полчаса назад.

В общем, картина такая, проводил их охранник в зал, как положено по инструкции. Они убили его и поднялись в кабинет директора. Ну, дальше – всё ясно. У нас полтора часа. В десять вечера смена охраны. Найдут убитого сослуживца, поднимутся в кабинет директора, и всё закрутится. 

- Да, Виктор с глазу на глаз общался с директрисой, а после этого ты видела женщину уже мёртвой. Брат её влиятельная фигура, он не даст закрыть дело. Нас задержат, свяжутся с Москвой. В Москве копнут глубже  и узнают, что никакие мы не киношники. Даже если удастся не влипнуть в эту историю, вывоз картин будет проблематичен. А если у копииста обнаружат украденные картины, то это вообще срок.

Я уже молчу о том, что знаменитый кейс, в котором, как всегда была приятная пустота, бойцам вскрывать запрещено. Но как только набитый «фантиками» кейс откроет сам Усман Ходжаев, по кличке Чёрный Эмир, и поймёт, что его водили за нос. Я уверен, все бойцы, во главе с ним будут здесь. И месть, и подорванный авторитет, который необходимо восстановить.  До полиции дело не дойдёт, нас разрежут на куски и скормят шакалам бойцы Ходжаева.      

- Да, - Светлана испугано смотрела на Игоря, - ты умеешь подбодрить.
Они быстро обсудили план бегства. Рейса на самолёт дождаться не удастся. Путь один - через безвизовый Казахстан в Москву.

Прощальный круг по центру Нукуса: памятник Улугбеку, здание правительства, центральный банк (пожалуй, самое оригинальное и красивое строение города). На минуту заехали на квартиру Светланы, забрать необходимые документы и вещи. Кроме того она вынесла несколько аккуратно запечатанных холстов, о которых раньше не говорила.

Запас минеральной воды, полный бак и канистра бензина. Впереди владения пустыни.
Светлана достаёт маленькую баночку с кремом и наносит его на лоб и руки каждого из них:
- Может быть,  это и чудачество Яши, но он взял с меня слово намазать всех кремом при въезде в пустыню. Наверное, это своеобразный оберег в его представлении.

Отпустит она их или проглотит? Как проглатывает целые караваны в Сахаре, идущие по дорогам смерти. – Думал Игорь. - Берберы – кочевники Туниса и Марокко рассказывали ему, будто в глубине Сахары слышны голоса людей, мычанье животных, заживо погребённых в песках. Кочевники верят, что глубоко под пустыней протекает большая река и провалившиеся путники живут на её берегах. Иногда вода этой подземной реки прорывается наружу и в этом месте расцветает оазис.

Они пробирались на внедорожнике братьев Адашевых. Вокруг не видно ни единого огонька, только свет фар, прыгающий по ухабам и барханам, луна, как красновато-желтый персик и жемчужная россыпь звёзд. Вот вся путеводная нить. Никаких признаков пребывания человека на этой планете, кроме мусора, разбросанного вдоль дороги.

Точно так же, напрягая глаза, всматривались в темноту солдаты Александра Македонского, конница Чингиз-хана,  арабские завоеватели,  турки-сельджуки, армия Тамерлана, русские казаки. Кто только не пытался захватить эти некогда богатые, плодородные земли. Но победителем стала пустыня, изгнав со своей территории всех людей.

Покидая обитаемую землю, они заметили несколько огней от фар и услышали характерный звук мотоциклов. Жёлтые огни скользили из стороны в сторону, прыгая по песку. Шум моторов далеко разносился по пустынной территории. Ларину показалось, будто слышит тихий звук мотора  сбоку, но он ничего не сказал, решив, что это эхо отразилось от камней. Ночью по бездорожью, без света фар? Нет, пригрезилось от напряжения нервов.   

- Один, два, три…, - считал вслух Рустам, - более тридцати бойцов точно видел. Нашими тремя стволами не обойтись.

Игорь и его спутники молчали. Конец подкрался внезапно, словно книгу жизни открыли на  последней странице. Его убьют сразу, он не сдастся. И не из чувства героизма, а скорее от страха пыток и издевательств.

Как-то раз, выехав на Северный Кавказ для переговоров по освобождению московского бизнесмена, сам попал в яму на цепь. До сих пор этот плен в кошмарных снах видит.    Больше всего он боялся за Светлану. Её будут постоянно насиловать, а потом продадут в одну из соседних стран в качестве бесправной рабыни.

Видимо, о том же подумала и Светлана, тихо, но настойчиво попросив пистолет. Рустам вопросительно посмотрел на Игоря. Он кивнул: - Вот так снимать с предохранителя.

Вскоре стало ясно, оторваться от преследователей не удастся.
Игорь сказал: - У меня в школе был разряд по стрельбе. Сейчас проверю,  заслужил я его или по блату дали за начальственного отца.  Выйду подышать, укачало.

Ренат, взяв винтовку с прицелом ночного видения, вышел следом за ним: - Всё, как в детстве, ты лезешь устанавливать справедливость, а я прикрываю твою задницу. Ты помнишь своё прозвище «Адвокат»? Рустам остановил машину и тоже собрался выходить.
 - Езжай по песку, без огней, - сказал Ренат, - вскарабкаешься на бархан повыше и скатывайся вниз, может,  уйдёте. И никаких обсуждений – это приказ старшего брата.
Голова мыслила чётко, страх отступил. Сказались годы командировок с отцом по бурлящей Советской империи. Да и собственных «эдвенчерес» хватало.
– А эти падлы жадные, - сказал Ренат, - взяли деньги за картины, так им всё мало
- Ты же не знаешь точно, кто что взял, может быть, теперь мы исполняем роль кейса, а Виктор, как всегда, везёт основную сумму в авоське. - Я плохо вожу машину и хреново вижу в темноте. – Сказал Игорь Рустаму. - Без тебя, дружище, мне всё равно не выбраться из пустыни. Считай, спасаешь не себя, а одну Светлану. – И тихо закрыл дверцу машины, махнув Светлане рукой. Она сидела неподвижно, прижав к себе пистолет. Выключив фары, машина медленно поехала.
Он вскарабкался на бархан и приготовился к встрече «участников мотопробега». С другой стороны дороги устроился Ренат.

Рядом замелькали какие-то серые тени. Много теней, но у Игоря уже не было времени пугаться. Он повернул голову, стараясь рассмотреть новых участников ночного шоу. Рядом с ним стоял крупный, сильный двухголовый пёс – герой ночных кошмаров. По экстерьеру было понятно, в роду его проходили бойцовские собаки, вожаки стай. 
Вокруг были мощные собаки-парии Востока, собаки неопределённой породы, живущие поколениями сами по себе. Большие стаи этих животных  терроризируют кишлаки и аулы, а порой и города. Обилие бездомных собак – присуще нищему Востоку.
- Ты не жри меня сейчас, дай увезти Светлану, а когда меня застрелят, я весь твой, со всеми потрохами, - сказал Игорь собаке молитвенным тоном. И вдруг, крупный сильный зверь, обнюхав его, повернулся и ушёл.
Через минуту отряд мотоциклистов поравнялся с барханом, и Игорь, уже настроенный на схватку, выстрелил в бандита, ехавшего в группе лидеров. Тут же без остановки во второго. И продолжал палить по всем движущимся фигурам. Благо у СПС большая обойма. Атаки бандиты не ждали. В их сценарии группа убегавших была отарой овец, а они догоняли, чтобы спустить шкуры.
Расслабились, представляя своих жертв с уже перерезанным горлом - от уха до уха.  Спрыгнув с мотоциклов, бойцы начали стрелять в сторону москвича, пули рядом с головой зарывались в песок. Сейчас получат команду и обойдут его с разных сторон. Но внезапно для них, пули полетели в спины, с бархана, занятого Ренатом. Трое свалились на песок.

Среди бандитов возникла растерянность. В большинстве своём это были разорившиеся лавочники, чабаны, озлобленная дворовая шпана, подчинённая жестоким, жадным профессионалам. Собирать дань с испуганных торговцев рынка, в магазинах, мастерских, гордо называя себя «бойцами», эта одна сторона монеты, а лезть под пули – другая.

Громкие команды авторитетов подняли бандитов с земли, застав атаковать. Замешательства в рядах врагов, хватило Игорю, чтобы скатиться с бархана вниз и сменить дислокацию. Он оказался за спиной у бандита, бросившего гранату туда, где Игорь находился несколько секунд назад.

Взрыв, как будто разбудил пустыню. Раздался громкий хлопок ракетницы, метнувший в небо заряд, как звезду, и собаки-парии со всех сторон бросились на бойцов Чёрного Эмира. Началось что-то невероятное: беспорядочная стрельба, лай, визг, мат, крики о помощи. Эта какофония в ночи разрывала уши.

Аралкум ожил, неподалёку завыли волки, «зарыдали» шакалы, претендуя на долю добычи, испуганно шарахнулись в тёмное небо птицы. Окружающий мрак осветили всполохи молний, и Игорь увидел страшную мистическую картину, достойную мрачной кисти Босха: схватку человеческих существ и большой стаи, обезумевших от запаха крови, голодных зверей.

Ещё одна вспышка молнии и он видит одинокую фигуру с винтовкой в тылу у нападавших бандитов. Сосредоточенный вид и взлохмаченные волосы Яши. Он в кого-то метится, несколько раз стреляет. И панические крики бойцов: - Эмир, Чёрный Эмир убит!

Взревели моторы, часть потрёпанной в бою банды спасалась, уезжая на байках, бросив раненных и убитых сообщников. Вслед им прогремел одинокий выстрел, сбросивший в песок ещё одного преступника. Но стрелял не Игорь, его обойма была пуста. Это вернулся Рустам.

Всё смолкло. Слышен только отвратительный хруст человеческой плоти на зубах крупных, голодных псов-людоедов.
Игорь позвал Рената, но тот не ответил. - Он погиб, - услышал Игорь голос Яши. – Никогда себя не прощу.  Я подстрелил Эмира, но на секунду опоздал. Жаль, очень жаль, я надеялся, Ренат станет лидером каракалпакского народа. – Яша собрал брошенное оружие и, кому-то по рации  дал команду забрать на грузовике брошенные мотоциклы.
Игорь стоял рядом с убитым Ренатом, в груди у него торчал кинжал, вонзённый в тело по самую рукоятку, с нечеловеческой силой. Рядом лежал рослый раненный бандит атлетического сложения, с чёрной клинообразной бородой. На голове пакол (двухъярусный берет) из верблюжьей шерсти, ставший ещё в Афганистане символом борьбы с гяурами (неверными).

– Это и есть Усман Ходжаев, он же Чёрный Эмир. Отдай его Рустаму, пусть он сам решит, как с ним поступить. – Посоветовал Яша.
- Отрежу голову и выброшу на площади в Нукусе, - услышали они голос Рустама, - я заменю брата во всех делах.

Двуглавый крупный пёс с окровавленной мордой подошёл к Яше и завилял хвостом, словно ища одобрения своим действиям. Рядом с ним стояли три-четыре десятка сильных, свирепых, диких собак. Некоторые - зализывали раны, часть лежала в застывших позах в лужах крови.
Через час приехал грузовик. Они сложили в него брошенные врагами байки и раненных собак. Во внедорожник отнесли и бережно, как живого, положили тело погибшего Рената.
- Куда мы сейчас? - Спросил Игорь у Яши. Он со Светланой сел в его старый армейский джип.
- Ясно куда, на остров Возрождения, теперь из-за высыхания моря, он полуостровом стал, на секретную военную базу времён СССР.
Светлана всё это время вела себя очень сдержано: без слёз, истерик, причитаний.    

- Ханская кровь есть ханская кровь, такая не будет, как курица, кудахтать, - определил её поведение Яша.
Сев в машину, Игорь устало закрыл глаза: - Всё забудь, как страшный сон. - Сказал он Светлане. - Это были миражи, которые невозможно представить. В реальной жизни больше мистики, чем мы в состоянии переварить.

Десятая часть. СЕКРЕТНЫЙ ОБЪЕКТ И ЕГО ОБИТАТЕЛИ. ГОЛОВА НА КОЛУ. ХОТИТЕ НАПИСАТЬ «ЧИСТУХУ»?

Через два часа они сидели в бетонном бункере брошенной военной базы.
- Во времена Советского Союза это был секретный объект ПНИЛ-52 . – Рассказывал приехавший поздно ночью Темирхан. - На животных: коровах, свиньях, крысах, собаках, насекомых (была даже группа обезьян) испытывали бактериологическое оружие.  Прививались  возбудители  сибирской  язвы, бруцеллёза, чумы, тифа, оспы.
Ставили генетические опыты, пытаясь воздействовать на ДНК, отсюда и двухголовые собаки. 

Эту научно-исследовательскую базу срочно закрыли в конце 80-х в рамках советско-американских переговоров о сокращении вооружений.  Страшных возбудителей заболеваний наспех запаяли в стальные бочки, а чаще просто засыпали хлорной известью.

Базу разом отключили от финансирования. Что здесь было, я наблюдал с вертолёта, снимать запретили, вмешиваться тоже. Огромные ядовитые пауки сражались с крысами-убийцами. Тысячи термитов, размером с мужскую ладонь, пожирали ослабевших коров. Свиньи ели труппы сдохших от голода обезьян. А собаки разрывали на куски свиней.

Такого и в фантастических фильмах не увидишь. Через месяц в живых остались только ослабевшие собаки. В те годы это был остров и ночью Яша тайно вывозил на лодке полуживых собак, спасая их, как дед Мазай спасал зайцев. Собаки эти особые, очень сильные и умные. Так с тех пор Яша у них, как хозяин. Место это пользуется дурной славой, его боятся. Двухголовых собак считают шайтанами. Власти сюда не сунутся, здесь вы и пересидите розыск. Пока я всё подготовлю к поездке в Россию.
   - Не забывайте только кремом моего изготовления мазаться. По его запаху собаки отличают своих от врагов, - добавил Яша.

Через два дня голова Усмана Ходжаева – Чёрного Эмира красовалась на пике флагштока со знаменем Узбекистана у мэрии Нукуса. Причём по просьбе Рустама, голову туда ночью поместили мальчишки, легко вскарабкавшись по металлическому шесту.
А снимали голову долго. Толстозадые полицейские и ленивые рабочии мэрии никак не могли до неё достать. Простой народ не любил ни чиновников мэрии, ни тем более жестокого мафиози  Ходжаева, считая, что и власть, и криминал действуют заодно. Поэтому каждая неудачная попытка администрации убрать голову со всеобщего обозрения вызывала шутки и смех собравшейся толпы. 

Обезглавленное тело лежало на площади рынка, торговцев которого Усман Ходжаев облагал данью. Город зашумел, заволновался. Многие открыто радовались, другие, по-восточному сдержано поздравляли друг друга. Некоторые по привычке боялись любых изменений в жизни. 
Члены парламента, те, кто кормился с его руки, требовали незамедлительно найти и покарать убийцу. Стены домов и дувалов запестрели призывами от ультра исламского содержания до лозунгов Москва – Крым – Каракалпакстан. Начались стихийные стычки, пролилась кровь.
Каракалпаки распрямили спины, считая, что у них появился лидер – сильный и смелый. Местная власть призывала сплотиться вокруг Ташкента. Про-казахские депутаты ратовали за сближение с Астаной. От глубокой апатии население столицы перешло в состояние ожидания позитивных перемен, которые разные люди понимают по-разному.

На совещании и Темирхан, и Яша, и Рустам решили не предавать огласке факт гибели Рената. Не желая, давать врагам повод для радости отмщения. Его похоронили с пистолетом и каракалпакской шапкой из чёрного барана, в глубоком бетонном бункере, где прах его не потревожит даже ядерная война.

Через три дня Темирхан принёс заграничный паспорт для Светланы с годовой Шенгенской визой. Выехать они должны были поездом, а не самолётом (учитывая специфику их багажа) по маршруту Алма-Аты - Москва.
- Один наш земляк служит начальником в Астане на железных дорогах.  Думаю, он близко знает и таможенников с российской стороны. Я хочу, чтобы моя дочь приехала в Россию на законном основании и не с пустыми руками. - И, помолчав, добавил. - Как вы думаете,  Игорь, я выполнил свой отцовский долг?

Ларин отдал чиновникам Казахстана последние деньги, и все проверяющие с двух сторон границы, демонстративно обошли их своим вниманием. Нищие, но счастливые, они ехали по родной земле. Прибытие Светланы в Москву его не волновало. На руках были все документы.

Одинокая фигура провожавшего их Рустама долго маячила на перроне. Пока по мере удаления поезда не превратилась в точку. Игорь надеялся, что это точка и в его злоключениях. Но судьба играет человеком, а человек «на флейте водосточных труб».

В пути несколько раз звонил Ник Нику, делясь радостью свободы и намечая их действия по реализации картин. Ник Ник предлагал встретить его на вокзале, но Игорь отказывался. Его друг не знал ничего про девушку, а он намеревался купить ей модные вещи, и лишь потом представить ему. Уже предвидя его растерянный, смущённый вид и удивление от этой каракалпакской находки.

Светлане он часто рассказывал о своём необычном друге, его квартире, напоминавшей комнату забытых вещей 18-19 веков. Игорь хотел показать ей Москву и москвичей такими, какими знал и любил их сам.
Поезд был в пути уже около 60-ти часов. Наконец, потянулись пригороды столицы. Заборы бетонные и деревянные, порой расписанные фашистскими призывами к расправе над приезжими из республик бывшего Союза. Зашарпанные складские бараки, грязные стены предприятий, давно забывшие слово «маляр».

Пока Светлана покинула их двухместное купе, он начал доставать вещи и случайно, из какой-то упаковки выронил футляр с вложенной в него картиной. Он быстро спрятал холст в свои сумки, пока Светлана не вошла. Он не хотел  расстраивать её своей неаккуратностью, зная,  как она трепетно  относится  к произведениям искусства. 

«Граждане  пассажиры, наш поезд…..».
Они шли к выходу, он первым, заслоняя своим телом хрупкую фигурку Светланы. Вдруг, она вспомнила про косметичку, оставленную в купе, и быстро пошла назад.

Сойдя по инерции на перрон и ища глазами носильщика, он оказался в окружении троих в штатском. Предъявив документы сотрудников полиции, они повели его к зданию вокзала. Игорь не стал звать Светлану, понимая, что они заберут и её.
Игоря Ларина привели в помещение полиции.

При их появлении потный, благоухающий перегаром дежурный суетливо встал из-за стола и направился к двери.
Старший по возрасту мент, судя по командному голосу, был у них за главного. Рыжеволосый с вкраплениями седины, делавшими его похожим на старый мухомор, сказал ему вслед: - Вот-вот, Петрович, пока покури. - Сел за стол и достал пачку сигарет, пододвинув к себе большую пепельницу, набитую окурками. Двое других, моложе и агрессивнее его, подвинули стулья и заняли места с двух сторон от задержанного. Один, широкомордый, курносый напоминал кабана, Второй, длинноносый, в сером свитере и чёрной кожаной курке, казался Ларину голодной городской вороной.
- Хотите написать «чистуху»?  Это сократит срок наказания, - хриплым прокуренным голосом по привычке соврал Мухомор.
- А о какой грязи я должен написать в чистухе, чтобы вам понравилось содержание?

- О краже картин из музея, о деньгах в иностранной валюте, полученных за совершённую кражу. Кому вёз картины, ФИО твоих подельников. Если не вспомнишь, где деньги, мы можем найти у тебя наркотики. Он сунул руку в карман куртки Ларина и ловко извлёк пакеты с белым порошком. Ты вспоминаешь, где лавэ, а я забываю про твой наркогруз. И не тяни, без тебя дел по горло. Кабан вывалил на пол содержимое чемоданов Ларина и стал копаться в нём носком ботинка.
Мухомор протянул пачку сигарет: - Кури.

Игорь вынул сигарету, и, со словами благодарности, откинувшись назад, упал мимо стула,  больно ударившись об пол.
Кабан, продолжая держать, вырванный из под Игоря стул: - Слышь, интеллигент, сральник  поднял – место уступил, - он засмеялся, похрюкивая от собственного остроумия.

Мухомор указал глазами на большой свёрток. Полицейский, напоминавший ворону, встал и разрезал верёвки, сорвал скотч на аккуратно упакованных холстах. Глянул на них и сказал, обращаясь к Мухомору: - Не, товарищ майор, такое фуфло не крадут, дочка моя и то лучше намалюет.
Кабан,  всё перекопав и осмотрев карманы Игоря, вертел в руках всего пару сотен баксов и тысячи три в рублях: - Падло, где деньги? Говори или я из тебя сейчас…
- Погоди, ты! Игорь Ильич, если не дурак, сам всё расскажет.
- Не отказываюсь от сотрудничества, но прошу вызвать адвоката.  Говорить буду только в его присутствии. - Игорь подумал, что тактика затягивания дела отвечает его интересам. Подтянется тяжёлая артиллерия в виде Ник Ника, вмешаются юристы. Но он ошибся.

Кабан внезапно ударил Ларина в живот. А Ворона повалил его на пол. И оба принялись бить ногами в тяжёлых полицейских ботинках.
- Хватит, забьёте, сукины дети. Сутки ему на раздумья. – Прохрипел Мухомор. -  Если ничего не вспомнишь, мы тебя кончим. Как говорится, ничего личного, только бизнес.
Кабан с Вороной поволокли его в клетку, где уже находились люди.

- Ну с этой рванью понятно. Или спал, где не положено, или деньги клянчил, - Кабан выкинул бомжа в коридор. Посмотрел на второго. -  Черно…опый, как водится, без паспорта, - вытолкнул в коридор молодого кавказца и подошёл к третьему.
- А ты очкастый, что в обезьяннике забыл? – Спросил Кабан у интеллигента.
- Я одиночный пикет, я против повышения цен на билеты и отмены льгот пенсионерам. И я… - Кабан громко зевнул: - Протестант, значит.
- Нет, я не протестант, я – православный, я за доступные цены на поезда. Чтобы люди…

Кабан опять громко зевнул: - Слышь, четырёхглазый, на метро ехай  по кругу, чего ты в других городах забыл? И запомни, православный это тот, кто правильные слова говорит, а ты протестуешь, значит,  протестант. – И интеллигент тоже  вылетел в коридор. 

- Во бы из тебя судья вышел, - с восхищением сказал Ворона, - ни протоколов, ни прочей муйни.  Сам заценил, сам приговорил.
- А я и учусь на юриста, - важно сказал Кабан. – Ну,  давай, Жмурик, номер люкс очищен, - обратился он к избитому Игорю, - бай-бай.

Менты погасили свет, заперев двери в обезьянник и помещение перед ним. Без часов, телефона мозг плавился в безвременье и отсутствии кислорода. Кто-то «стучит». «Этот» или «эта» кто-то заложил их ещё до прилёта в Нукус. Люди Чёрного Эмира были сориентированы на крупную добычу. А кто знает тропы зверей лучше охотника? О том, где рыба клюёт, лучше рыбака? Кто владеет информацией о блатных лучше ментов? Тем более при встрече в Москве они уже никем не прикрывались.

Про деньги знали Ник Ник, Темирхан, так как Игорь предупредил его о наличии долларов, прося обеспечить выход из аэропорта без таможенного досмотра. И Виктор, который за доллары отвечал, но мог спланировать ограбление самого себя, списав всё на грабителей. Двойную игру ведёт один из трёх знакомых людей? Это бред. Кого-то из них прослушивали?

Могли поймать на «сладкое», «медок», «клубничку». Он сам не раз устраивал опоздание чиновников на самолёт из-за «ночной бабочки». В то время, как их отсутствие ровнялось нескольким миллионам баксов.

Светлана при внешне восточной сдержанности, последние дни заменяла разговор об украденных картинах изнуряющим сексом. После которого хотелось крепко спать, а не складывать слова в предложения. Он списывал это на южный темперамент, на то, что засиделась в одиночестве. Льстил себе мыслью о страстной любви и собственных мужских достоинствах. В итоге, он так толком и не знал, что и почём они везут.

Голова шла кругом из-за неясности подозрений. Ясно одно: полицейские – оборотни, и никаких официальных расследований не будет. Менты работают на себя и на заказчика.

От духоты Игорь впал в забытье. Из помутневшего сознания, как слайды замелькали купола мечетей с мозаикой небесной лазури, устремлённые в высь минареты, гипнотизирующие голоса муэдзинов, неземной красоты мрамор полов и стен, орнаменты из драгоценных камней, ручной работы мягкие ковры, журчащая вода цветущих садов, спрятанных от посторонних глаз, прохлада внутренних покоев, танцовщицы, извивающиеся в танце живота, белые цапли,  важно шагающие по зелёным газонам, гортанный крик павлинов, не соответствующий красоте их оперения … Распоровшие небо высочайшие здания мира, выросшие на нефти, как на удобрении.
А в сотне метров от сказочного богатства орущая нищета, пыль, грязь, болезни. Шершавые, как кора старого дерева, руки дехканина (крестьянина), с зажатым в них кетменём (мотыгой, применяемой вместо лопаты). Плачущие от голода дети. Их мать, завёрнутая в старые чёрные ткани в сорокоградусную жару и кормящая младшего грудью, отвисшей до пупа.
Горящие глаза Махмуда -  старшего сына. Он моджахед и готов ярко погибнуть в джихаде, презирая тусклый труд отца и деда на бахче или в душной  лавке. Он сам, как многие сверстники, обречён на безбрачие и онанизм, из-за отсутствия денег на калым. Кто-то должен ответить за все унижения.  Но,  кто? Местные дворцы отгорожены от него крепостными стенами.   Вестибюли небоскрёбов для оборванцев тоже закрыты. Эмиры забыли, что первые проповедники ислама были скромны в быту и доступны для людей.
Пусть ответят неверные (нашёптывают ему в уши). За что? За то, что богато живут. За то, что их женщины полураздеты, и он мог бы выследить и изнасиловать любую. За бомбы, летящие с высоты не подвластной самым метким моджахедам? Эта высота не досягаема для воинов всемирного Халифата сегодня. А завтра?
Махмуд и его братья так жаждут мести, что готовы разорвать себя тротилом, лишь бы уничтожить неверных и стать шахидами.
Игорь очнулся от ударов в металлическую дверь. Это пришли за ним, чтобы перерезать горло от уха до уха.
 Он полностью проснулся. Нет, мощные удары в металлическую дверь помещения, в котором он был заперт, это явь, а не сон. Ещё минута и открыт обезьянник. Игоря опять хватают, на сей раз крепкие, с накаченной мускулатурой люди в масках. На улице дождь, но он не успевает промокнуть, сидя уже на заднем сидении машины. Рядом почти всё пространство занимает крупная фигура Ник Ника.

Одиннадцатая часть. СТРЕЛКА С ОЛИГАРХОМ. АХ РЕНУАР, АХ РЕНУАР! МИСТЕР ИКС. HAPPY END?

- С освобождением тебя, рад видеть живым и почти невредимым. – Он похлопал Игоря по плечу своей огромной мягкой ручищей. - Сейчас мы едем к тебе на квартиру.
По дороге Ник Ник рассказал Ларину о звонке Светланы, сообщившей о происшествии на вокзале: - Вначале, я растерялся, думал нанять хорошего адвоката. Но она посоветовала к кому обратиться. И колёсики закрутились, - он заметил удивление друга, - да, да, именно Светлана, - повторил он, -  она хорошо ориентируется в пространстве и во времени. Имей это в виду.

- Меня удивляет другое, я не давал ей номер твоего телефона.
- Значит, она срисовала его сама, на всякий случай. И хорошо сделала, иначе твоё бездыханное тело, засыпанное мусором, лежало бы на свалке в Подмосковье. - Николай протёр стёкла очков:
- Ты же знаешь мои связи в кругу московских коллекционеров и антикваров. Меня вывели на олигарха по прозвищу Золотой Наманган. Завтра у нас с ним встреча или «стрелка».

Он немного помолчал и добавил. - Я дал Светлане ключи от твоей квартиры, которые ты всегда оставляешь мне на время поездок, но посоветовал сменить замки. Пока ты «бездельничал» в «обезьяннике», твою квартиру обыскали.

По прибытии домой Игорь уже не нашёл следов обыска. Всё было убрано, на столе ждал обед. И, хотя он незаслуженно превозносил её поварские усилия, лицо Светланы было напряжено. После рюмки коньяка она спросила о холсте, том самом, который Игорь, выронил в поезде и, ради скорости сборов, переложил в большой чемодан. И, конечно, ничего не скрывая, он рассказал ей об этом пустяковом событии.

Но, как не странно, она очень расстроилась и сказала, что он даже не представляет, какие коррективы внёс в намечавшуюся совместную жизнь.
В музее Савицкого нет, и быть не могло дорогих картин, поэтому Игорь удивился, какие кардинальные изменения могут внести в их  жизнь 6, 8, пусть даже 10 тысяч долларов, тем более, что он, готов восполнить её потери.

- Ты не понимаешь, - она расплакалась, - ты действительно нравишься мне. Я думала, наконец-то и моя жизнь наладится.

- Так и будет, - подтвердил Игорь, - если хочешь, завтра подадим заявку в ЗАГС.

После этих слов она совсем разрыдалась и ушла в одну из комнат его трёхкомнатной квартиры.
- Странно, она не производила впечатления истерички, - с досадой подумал он. – Вот и пойми женщин. – Он  твёрдо решил не отдавать картину, из-за которой так переживала Светлана ни Нику, ни олигарху, раз с ней связаны воспоминания, возможно даже детства.

На следующий день, утром у Светланы поднялась температура, её знобило. Конечно, в таком состоянии она не могла ехать на встречу с олигархом.

Вечером Ник Ник и Игорь вдвоём были в кабинете богатейшего олигарха по прозвищу Золотой Наманган. Хозяин кабинета, мужчина лет шестидесяти восточной внешности, удобно расположился в огромном кожаном кресле, за массивным письменным столом, украшенным резьбой. По стенам в больших золочёных рамах висели старинные картины, изображавшие европейские пейзажи.   

- Голландская школа живописи, XVII век, – шепнул Николай.

С минуту олигарх, молча, буравил их пристальным взглядом. В народе говорят «смотрел, как солдат на вошь». Потом попросил вызвать начальника охраны.
- Вызывали,  Атабек Шарифович? 
- Расскажи нам, Кирилл Иванович, что там по делу картин из музея Савицкого. 

- Вчера, по указанному адресу на вокзал выехала наша спецгруппа.  Обнаружен и освобождён заложник - гражданин Ларин. Все задержанные работники полиции дали  признательные показания. Картины находятся у нас, их со вчерашнего дня изучают эксперты-искусствоведы.   

Повествование начальника охраны Игорь слышал фрагментарно, какие-то куски доходили до сознанья, какие-то пролетали мимо. Пока тот не дошёл до слов:

- В ходе проведения следственно-розыскных  мероприятий  установлено, что инструкции по совершению преступных действий, указанные работники полиции, получали  от гражданки Щербаковой, учившейся в своё время с одним из них в техникуме города Костромы. Данный работник полиции уроженец Хорезмской области Узбекистана, что облегчало преступной группе связь с криминальными элементами в республике Каракапкал, Каракалст…
- «Карл у Клары украл кораллы», - Олигарх позволил себе улыбнуться. – Не мучься, Кирилл Иванович, ты своё дело сделал профессионально.

Услышав фамилию «Щербакова» и город «Кострома», Ник Ник покраснел, поняв, что речь идёт о его сожительнице «просто Кэт». На лбу выступили капли пота, он достал носовой платок и виновато посмотрел на Игоря.

В кабинет пригласили искусствоведа, работавшего на олигарха. Увидев знакомое лицо Ник Ника, он смутился, видимо не зная, как донести информацию до своего босса, вслух при посторонних или конфиденциально.

- Говорите, говорите, все свои, – ухмыльнулся олигарх.

- В целях быстрого выполнения поставленной вами задачи по исследованию авторской принадлежности и примерной оценки картин, мною были привлечены два знакомых специалиста, надёжные люди. Могу точно констатировать, что все работы, а нам был передан 51 холст…

- Один из них, с абстрактным изображением кораблей на рейде, - начал Игорь, желая забрать картину, из-за которой возникла ссора со Светланой. Но эксперт прервал его: - Да, я, конечно, в курсе этой находки (слова «этой находки» искусствовед произнёс с необычайным трепетом в голосе), и расскажу о ней отдельно.

Игорь понял, что с картиной что-то не так и, важно кивнув, сделал вид, будто он в курсе происходящего и понимает, почему о картине этот зануда-искусствовед должен рассказать отдельно.

- Атабек Шарифович, 50 холстов по мнению нашей комиссии соответствуют указанным авторам.
- О какой общей сумме может идти речь? – Спросил флегматично олигарх.               
- Примерно о 50-ти миллионах, не больше.
- Долларов? - Спросил олигарх и посмотрел на нас с показным безразличием удава, подползшего к бандерлогам.    
- Нет, Атабек Шарифович, рублей. Большинство художников мало известных, некоторые забыты. К тому же мы учитывали тот факт, что приобретены они весьма спорным путём. Значит участие в выставках, аукционах требует повышенной осторожности.

Атабек был разочарован и не скрывал этого: - Картина есть такая, господа, - обратился он к Ник Нику и Игорю, - называется она «Опять двойка», написана Решетниковым, кажется.

- Я не могу согласиться, считаю оценку заниженной, картины подбирала сама дочь Савицкого.

Олигарх заинтриговано посмотрел на него: - У Савицкого есть дочь?
- Есть и она сотрудничает с нами, между прочим, прекрасный специалист по живописи.
- За дочь известного человека добавьте, - сказал он своему эксперту, - это всё?

- Нет, нет, - Атабек Шарифович, один холст особенный, это просто подарок от наших гостей, это восхитительная картина, мировой шедевр, считалось, что она пропала во время войны. - Восторженности эксперта не было предела. - И главное, она чиста от криминала. Мы обнаружили её под тонким слоем легко смываемой краски. То есть она была спрятана от посторонних глаз.

Игорь сидел, улыбаясь и кивая головой, всем своим видом демонстрируя намёк на некоторое увеличение оплаты их усилий, хотя, по-прежнему не представляя о чём речь.
- Сколько она стоит, - спросил олигарх, не разделяя восторженность искусствоведа.
- 130 - 140 миллионов, а возможно и больше.
- Сколько это в долларах, - обратился олигарх к своему референту.

- Нет, не рублей, - поспешил объяснить искусствовед, -130 – 140 миллионов долларов, а может быть и фунтов-стерлингов, это зависит от того, где продавать в Кристис, Сотбис или Бонфамс. Наличие в продаже таких картин, это вообще мировое событие, - трепетал искусствовед, но его уже никто не слушал.

- Вот теперь точно картина Репина «Приплыли» - подумал про себя Игорь, - глядя на отвисшую челюсть олигарха, и толкая под столом ногу Ник Ника, чтобы тот закрыл рот.

- Анализ красок, грунтовки, возраст холста, манера исполнения, проверка подписи….
- Да не тяните же, изверг вы этакий, - взревел Атабек.

- Поль Ренуар, один из портретов актрисы Жанны Самари. К тому же в отличном состоянии. 

Из кабинета олигарха Игорь и Николай вышли богатыми людьми. Ежу понятно, что олигархи умеют сбивать цену, иначе они не стали бы олигархами. Но по несколько миллионов зелёных каждому из них, плюс интересы Светланы, ему придётся оплатить. У Ник Ника обширные связи, авторитет, репутация в кругах старо-московской интеллигенции…Ренуар – портрет Самари – шедевр – сенсация! Здесь кидалово, а тем более заказные убийства, по-тихому не пройдут, ему дороже станет.          

- Что-то давненько не сиживал я в хороших ресторанах, звони скорее Светлане, сейчас вкусно посидим и дружно всё обсудим. Да, чуть не забыл, - всполошился он, набирая номер, - Екатерина, надеюсь, что вернувшись домой, я вас в квартире уже не застану. Научного руководителя ищите другого. – И пожаловался Игорю. - Вот змея подколодная, - всё подслушивала и прикидывала со своим ментом, как обогатиться за счёт меня и моих друзей.  Да и сам я «хорош»! Старею, говорю много лишнего, особенно в постели.

Игорь набирал и набирал номер Светланы. Но в ответ получал лишь музыкальные сигналы. Войдя вместе с Ник Ником в свою квартиру, он не обнаружил никаких следов пребывания Светланы. Лишь прижатое закрытой крышкой компьютера письмо:

«Теперь ты,  конечно,  догадался, что набор картин, заказанных Виктору, содержал подлинные шедевры мирового уровня. Их спрятали под слоем легкосмываемой краски, изобразив абстракции нескольких расстрелянных художников. В те голодные послевоенные годы, за продукты, а тем более живые деньги можно было приобрести всё, любые семейные реликвии. Вокруг отца, получавшего по разным каналам средства на создание музея, крутились разные люди. От бескорыстных волонтёров до ушлых фарцовщиков, сбывавших картины и отечественным «теневым» коллекционерам, и иностранцам.

Кто-то из добровольных помощников отца, теперь уже не важно кто, добыл и спрятал таким образом по-настоящему дорогие картины. Спрятал там, где их не станут искать: в огромном собрании музея, расположенного в далёком Нукусе, среди пустынь. Очевидно, с этим человеком что-то произошло: сел в тюрьму, заболел, погиб.

Ясно одно, он не смог использовать результат своих махинаций, продиктовав список картин кому-то из близких ему людей. Но не учёл человеческий фактор. Мы с мамой, занимаясь учётом картин, проведением выставок, оформлением залов, неоднократно лично перебрали, просмотрели всю коллекцию и, будучи специалистами, просто не могли не заметить эту хитрость. Да, с точки зрения государственной морали, мы поступили плохо.
Мы спрятали шедевры «до лучших времён» в хранилище музейных фондов, вновь закрасив их абстракциями почти неизвестных репрессированных художников. Перед уходом мамы с должности заместителя директора, мы вообще перенесли их домой. А прежние «маскировочные сюжеты», тоже весьма бесхитростные, заказали копиисту и вернули под те же регистрационные номера.
Я спешу и излагаю сумбурно, но ты как специалист понимаешь, операция была простейшей, когда сам сидишь на музейном хозяйстве. И тут, спустя годы, появляется Виктор с тем заветным списком картин. Я готова была вступить с ним в переговоры, но быстро поняла, что он всего лишь слепой исполнитель чьей-то воли. И с лёгким сердцем отдала ему «пустые» картины, сообразив, что подлинный заказчик, не получив желаемых холстов, вот-вот появится.   

 Я полюбила тебя. Наверное, и сейчас ещё люблю. Понимаю, что ты взял в поезде холст без умысла, но простить тебе Ренуара и крушения многолетних надежд не смогу.
Не ищи меня, не траться на частных сыщиков, я не отдам вашему позолоченному олигарху  достояние моей семьи. Ради него и жизнь мамы и моя молодость отданы Пустыне. Так получилось, что Виктора я подставила, впрочем, судьба этого авантюриста меня не интересует. Так же, как его не интересовали судьбы Эдика и Ляли.
Прости и передавай привет доброму, инфантильному Ник Нику».

- Передаю привет, - сказал Игорь и протянул письмо другу.
- На счёт позолоченного олигарха. Метко сказано, - улыбнулся Ник Ник, - «позолота вся сотрётся, свиная кожа - остаётся». Это ещё великий датский сказочник заметил.
- Она просто испугалась за свои картины. Умная, интересная женщина. Женщина, способная создать настроение. – Грустно заметил Игорь, - признаться, я в неё успел влюбиться. Хотя мы все не без греха: и Темирхана официально отцом не признаёт, и Виктора подставила жёстко.

Действительно через три дня Ник Ник сообщил Игорю новость от знакомых в Нью-Йорке: - Виктора нашли мёртвым в отеле «Картер». Это старый огромный отель, в центре Манхеттена, который немногочисленная охрана не в состоянии контролировать. Отверстие от пули пришлось прямо на середину лба. – Сказал Николай. – Наверное, истёк срок ультиматума «картины или деньги». Бедный Виктор, не говори об этом Тосе, она его всегда ставила мне в пример и будет переживать.

В результате всех событий, а главное из-за исчезновения Светланы, сдало сердце у Темирхана. Игорь оплатил ему лечение в Москве, в ЦКБ УД Президента РФ, то что раньше называли «Кремлёвской больницей». Темирхан всё время спрашивал о дочери. И Игорь, зная номер её последнего мобильника, пытался дозвониться. Наконец послал эсэмэску, в которой сообщал о плохом самочувствии её отца, с которым она могла бы хоть иногда поговорить.

Она ответила на его звонок: - Ты же знаешь, в антикварном бизнесе легенда часто стоит дороже самого предмета. Согласно моей легенде, я дочь известного российского коллекционера, диссидента, именем которого назван крупный музей. Другой истории, с отцом главным коммунистом Каракалпакстана,  мне не надо, - сухо отбарабанила она. – Я прекрасно себя чувствую в той стране, где сейчас нахожусь. Мне нравится европейская политкорректность, высокий профессионализм, преданность бизнесу, самоотдача любимому делу. Утром я гуляю в парке. Днём обедаю в уютных семейных ресторанчиках. По вечерам выставки, опера, концерты, фуршеты. В Европе я буду счастлива. 

- Твоя боль о гибнущем Арале, о вымирающем народе, это была ложь? – Он пытался достучаться до её души.
- Я устала от войны Пустыни с Человеком, в которой заранее известен победитель. А побеждённый попадает в рабство: роет колодцы, прокладывает каналы, сажает деревья. Но властная Пустыня вновь заметает труды раба песком. Это напоминает миф о Сизифе. Мне с трудом удалось преодолеть паралич разума и воли. Освободиться от гипноза Пустыни.

- А пролитая кровь, а жизни, отданные за то, чтобы отнять у Пустыни эти картины? Эдик, Ляля, Ренат, Виктор?
- Ну что ж каждый расплачивается тем, что у него есть. Умный – деньгами, глупый – жизнью. И смерть, и кровь не приложишь к краткому описанию экспоната. 

- А как же наши чувства, - ухватился он за последнюю соломинку, - неужели всё это было лицедейством?
- Нет дорогой мой! - Возникла пауза, вселившая в него надежду. Он вслушивался в её взволнованное дыхание из-за разделявшей их границы. – Это были замечательные, волшебные миражи.  А,  миражи нельзя вызвать на «бис». У Пустыни их не закажешь и не повторишь. Они, как любовь, являются сами и уходят сами, когда захотят.  Миражи  Аралкума.
Всё, разговор был закончен. В памяти всплыли чьи-то строфы из декаданса: «Вот на такой высокой ноте, высокопарных слов – прощанье двух миров».
В действительности Светлана находилась не так далеко, как предполагал Игорь.
Дело в том, что как только Игорь уехал на переговоры с олигархом, ей сразу позвонили, будто ждали, когда она останется одна. Механический голос, похожий на голос робота, сообщил ей, что заказчиком 15 картин известных мастеров, спрятанных под абстрактными сюжетами, является он – Мистер Икс. Если Виктор не справился с поставленной задачей, то он готов заплатить ей ту же сумму долларов, даже с учётом утраты Ренуара.

– Я в курсе этой суммы. Она слишком мала, даже за минусом Ренуара, - сказала она. - Виктор не знал, что везёт, а я знаю каждую спрятанную картину.
Голос, помолчав, назвал более высокую цену.
– В Нью-Йорке это стоило бы…
- Да, уважаемая, но мы не в NY. - Прервал её Голос. – Олигарх, которого в Москве зовут Золотой Наманган, в Казахстане, где его знают много лучше, чем в России, называют «Жадный Шакал», а таджики дали ему прозвище «Жёлтый Пёс». Почувствовав запах миллионов евро, он отнимет всё за гроши. И вы понимаете, административного ресурса ваших друзей не хватит, противостоять влиятельному миллиардеру. Уже сегодня вечером за вами установят круглосуточную слежку. Я предлагаю вам совершить обмен товар – евро, за рубежом.

– Как быть с таможней, если мне перекроют кислород…
Голос опять прервал её: - Я проведу вас проверенным маршрутом, но нельзя терять ни минуты. Либо «да», либо «нет».

- Связываться неизвестно с кем глупо и опасно, - думала Светлана, - с другой стороны, он знает о потере картины. То есть владеет информацией, доступной только мне и тому, кто уже видел все картины, захваченные олигархом. Да, он уверен, что в руках у людей олигарха закрашенный Ренуар. Тогда это не просто конкурент миллиардера, а человек, узнавший секретную информацию, судя по всему, раньше самого олигарха. Подкупивший кого-то нужного из окружения Золотого Намангана. В любом случае, это умный, хитрый и более щедрый покупатель, чем олигарх.
- Я обещаю вам маршрут, при котором вы ни разу не выпустите из рук свой ценный груз, - пообещал ей Голос.
И она сказала «да».
Голос посоветовал сесть в машину, ждущую у подъезда и сразу ехать в Питер. Там ей вручают десять тысяч евро на карманные расходы и билет в каюту люкс на огромный экскурсионный паром «Принцесса Анастасия», плывущий по маршруту: Санкт-Петербург – Хельсинки – Стокгольм – Таллин – Санкт-Петербург. В том же конверте будет бронь на номер люкс отеля «Swissotel» - самого высокого здания в Таллине с панорамным видом на средневековый город и финский залив.
- Как мне вас называть? - спросила она.
- Просто «Мистер Икс». 

Её вели по телефону, сообщая через какой таможенный пост сесть на паром и как вынести груз в Таллине. И Светлана чётко прошла весь указанный путь через неизвестные раньше северные столицы. Надышалась бодрящим, влажным воздухом Балтики, так сильно отличавшимся от сухого, песчаного воздуха пустынь. Заказала в отеле пилинг кожи янтарной крошкой, начала курс массажа, косметические процедуры, когда в один из вечеров её поднял из ванны-джакузи телефонный звонок.

Это был Мистер Икс: - Завтра в ресторане национальной кухни Олде Ханса, в историческом центре города, где всегда много туристов, - и добавил, - чтобы вы не боялись. В час, на ланч. Сядьте, где удобнее, я вас найду.
За пять минут до назначенного времени она вошла в многолюдный зал, стилизованный под средневековье и освещаемый только свечами. Села в углу, положив картины у стены за спиной.

 Спустя минуту, в зале, над головами посетителей ресторана появился крупный мужчина высокого роста и, застенчиво улыбаясь, направился к ней. Смущённо подхватил для поцелуя её нежную ручку своей огромной, мягкой, как подушка, лапищей. И сел напротив:
- Да, Мистер Икс это я.

Она не могла поверить своим глазам, перед ней сидел «неумеха, размазня, сибарит, поклонник обломовщины» - Ник Ник.
Они прекрасно провели время в разговорах, дегустации блюд и разных сортов пива, производимого здесь же. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не засыпать его вопросами, спрашивая только самое главное для неё.

И он, как казалось, откровенно отвечал на них.
Отец его, известный  государственный художник, всю жизнь рисовавший Сталина и Ленина. После смерти «Вождя всех народов» впал в немилость и, «желая искупить вину», взялся помогать Савицкому в сборе коллекции репрессированных и отвергнутых художников. Но вскоре заметил, что в семьях пострадавшей интеллигенции находится немало более ценного, чем картины казнённых. Имея широкие связи среди добытчиков и покупателей, создал свою нелегальную сеть арт бизнеса. «Доработался» до обысков и как-то, что-то прятал, не всем успев воспользоваться из-за внезапной кончины.

Вопрос -  почему их встреча происходит в Таллине, а не в другом месте, объяснил наличием здесь давних связей по нелегальному ввозу-вывозу антиквариата. Зная людей в небогатых государствах бывшей Советской Прибалтики, часть картин легализует здесь. 

Оставив ей кейс с евро,  и пошутив, что это не кейс Виктора и в нём всё в порядке, он подхватил холсты.  И,  уже прощаясь, с улыбкой сказал ей:

– А Игоря за Ренуара, вы, пожалуйста, простите. Он вынужденный авантюрист, а вообще надёжный человек и настоящий друг, всегда готовый прийти на помощь. Не случайно среди знакомых за ним утвердилось прозвище Гарик-МЧС. Сам того не ведая, Игорь помог всучить портрет актрисы Самари Золотому Намангану. Как говорится, «сам Бог помог».

- Так значит Ренуар не подлинный, а высокопрофессиональная подделка? – С удивлением спросила она.
- Мой отец был очень талантливым художником и морально уставал от постоянной мазни вождей революции. В свободное время он мог, хоть Сикстинскую Мадонну подделать. Плюс финансовая заинтересованность работавшего у олигарха искусствоведа, которого я смог подкупить.

- Да, кивнула она, - я сейчас же позвоню Игорю и извинюсь.

Через полгода они вступили в официальный брак и решили «жить долго и счастливо».
Кто они? Ну ясно кто – Ник Ник и Светлана.
Конечно, Игорь был в списке приглашённых. Но официальной причиной его отказа участвовать в свадебной церемонии была длительная, авантюрная командировка куда-то на Восток. Сбылось предсказание Яши, зыбучие пески Пустыни действительно не отпускали его. Сама его жизнь подобна песку, летит туда, куда дует ветер.

А Светлана заметно изменилась, став уверенной в себе, современной бизнес леди. Хотя порой во сне  вскрикивает, как ребёнок, когда ей снятся фантастические миражи пустыни Аралкум.

THE END                22.12. 2015 
С уважением к читателю и верой в Бога член Союза писателей России Владимир Брисов.