Сидит ворона на суку, как знак пришедшего ненастья.
То дождь, то снег метёт тоску по ноябрю невнятной масти.
В такую пору, поутру, с фисташками пью горький кофе
И ем «заморскую икру», ловя себя на тяжком вздохе.
И лишь в погожие деньки уют меняю на прогулку.
Зовут меня березняки, где каждый шорох – эхом гулким…
Петляя по тропе лесной, остановлюсь у старой ели
И погляжу, как надо мной по веткам белки каруселят.
Здесь осень поздняя гостит, но скоро лес в снегах утонет.
Орешков дар согрев в горсти, возвышу горкой на ладони.
Застыну, словно «Командор», и на ветвях притихнут белки, –
Хвостами зачерпнув простор, забудут про игру в горелки.
И, словно холодам назло, у дня погожего на склоне,
Живое осени тепло поселится в моих ладонях…
Раздулись щёчки у зверька – запас за ушком не щекочет.
Зима сурова и горька, но в холод кто ж тепла не хочет?
Ладонь пуста. Лишь шелуха
ушедших дней летит по ветру.
И чистые метут снега.
Фисташки…
Кофе…
Звуки ретро…
========
На фото: живое осени тепло в моих ладонях поселилось)