Взгляну в окошко- голые берёзы,
Раздел их ветер аж до кроны.
Стоят и жмутся друг ко дружке
Мои пестрящие подружки,
Озябшие от холода, всё ждут метели,
Где одиноко мои дни летели,
Дрожат, колышутся от холода изнемогают,
Наверно,в страхе ждут коварство по встречая.
Не бойтесь, милые, не бойтесь.
То бури здесь неведомы, немного успокойтесь,
Ветра встречайте тихо, равнодушно.
Они околицей здесь проходили мимо, скучно.
Остались только ахи, вздохи в под неволе,
Редеющим, чернеющим подоле,
Не уж-то правда, так всё может быть покойно?
В меланхолическом ментальном на вождении.
Ни волн ни шторма, ни волнений.
Хандра и скука, ни по мне ли?
Жилец покою не угодный,
Бунтуют в жилах кровь строкою гордой,
Струится обжигает всё по венам,
Что проку ей? Картонный Дон Кихот!
Ты всё здесь выпустил на волю.
Ты стар уже наверное остался.
И ты над этим посмеялся.
Ну что же, всё же осень есть! Пора признаться,
Зима на пятки наступает ей, не понапрасну,
Она не милосердия сестра, касаясь.
Прощения просить не будет, виной раскаясь,
А мне наверно всё равно сейчас забвенно,
Что с поросями в лужицу упасть,
Иль пьяному в сугробе закопаться бренно.
Ну эту красоту, мне всё же жаль отдать,
И не возможно с ней расстаться,
Но только не замёрзнуть. Нет, подняться!
И только не погибнуть, а остаться!
Ведь, что-то есть здесь кроме лжи и пьянства.
И вновь звезду у неба одолжить, меняться!
Жить не тужить, про всё забыть.
И хоть чего нибудь постигнуть и достичь,
На срок отложенный остаться.