Власть народа свободного - эфемерность реалий,
Гегемонией нравов всем предписан сценарий.
Променады все наши сплетены ее властью,
И заставить нам надо усмирить пыл ее страсти.
Знаю я тех людей, кто пытался прорваться,
Но их в миг сокрушали без надежды остаться.
Под рулады мук стонов опошляли их имя,
Закопали их всех, очерняя могилы.
Будь в рядах я левеллеров, восставших однажды,
Я бы с радостью пал в руки смерти отважной.
И пусть память осталась бы испещренная смрадом,
Знал бы люд городской, что погиб я не даром.
Ведь свобода важнее, чем фикция клетки,
Где содержат всех павших и свершений объедки.
И плевать мне на то, что пуристы приемлют -
На верхотуре всегда одна падаль и мразь,
будь то дом белоснежный или каменный Кремль.
Фельетонов интенция отравляет цель словом,
И памфлеты им в помощь направляются скопом,
Но фолианты все эти донельзя условны -
Сколько кольт не ругай, он стреляет патроном.
И под флером девизов заявляем мы смело,
Мол, равны люди все и умом своим и, конечно же, телом.
И как хочется думать, что это взаправду,
Но, увы, господа, больно это не складно.
У кого-то изысканность нравов совмещается с честью.
Кто-то ум гениальный, преисполненный спесью.
Кто-то шармом богат или просто красив,
Но ведь есть и плеяда уродов крикливых,
и их явно задел острый мой нарратив.
Можно долго скабрезничать, панацеи желая,
Но одиозны все цели, директивы, уставы,
Что насаждают нам социум, эпоха и век.
Можно долго журить их, костерить целый свет,
Но должны понять люди, что среди них равных нет.