РОБОСТЬ
Позвольте мне… Хочу сказать…
«Я вышел на подмостки»…
Но, как мне страх с себя сорвать –
прилипшие обноски?
Вон, во Флоренции, Давид –
герой, хоть и не воин,
на главной площади стоит –
непринуждён, спокоен.
И я стою, как на юру.
В глазах моих – отвага.
Сейчас я воздух наберу
и отступлю полшага.
Шепчу себе: «Давай, давай!»,
ладони потирая.
Неотвратима, как трамвай
минута роковая.
Ещё не звук, но тетива
натянута до звука.
Сейчас стрелой слетят слова.
Но – звук! – какая мука!
Хрипит гортань на все лады,
в ней будто горсти щебня.
В висках – набат. Пожар! Воды!
Как от укуса слепня
пылают щёки. Зал надел
глумящиеся маски.
Так, значит, что же, мой удел –
стоять, залившись краской?
Нет! В красноречия пращу
вжать слово, не робея.
Вращать пращу! Сказать хочу!
Вращать пращу быстрее!
Свобода! Слово понеслось!
Сейчас сражу глаголом!..
Но, ватны ноги, в горле – кость,
стою на сцене голым…
…Микельанжеловский Давид
повержен. Зал, рыдая,
свистит, хохочет и гремит
несущимся трамваем…
…И покатилась голова…
«Хочу сказать!» угасло…
Как пахнет свежая трава!..
Дрова… стрела…трамвай… слова…
… и Аннушка… и масло…