Как-то раз встретились три родные сестры: старшая Вера, средняя Вера и младшая тоже Вера. Встретились и разговорились.
Старшая Вера – особа строгая и немногословная – сказала: «Меня ценят сильные духом люди. Они знают, чего хотят от жизни и от себя. Знают, и поэтому прямо идут к своей цели, никогда не оглядываясь назад и уж тем более не озираясь по сторонам. Им незнакомы сомнения и колебания, и мне лестно, что веру в себя они ставят на первое место в списке качеств, заслуживающих их внимания. Я горжусь, что помогаю им идти вперед, преодолевая любые преграды на пути».
Средняя Вера, загадочно улыбнувшись в ответ, промолвила: «Да, это прекрасно, когда тебя так ценят. Но мне люди поклоняются. Я не средство для достижения цели, я и есть сама цель и смысл их жизни. Попробуй отнять у них веру, и они умрут. Умрут с улыбкой на губах, думая, что совершают величайший подвиг, защищая меня. И так будет всегда», - хвастливо закончила средняя Вера.
Тут послышался тихий плач. Это плакала их младшая сестренка. Она подняла глаза и, всхлипывая, произнесла: «Как, должно быть, хорошо вам, сестры. Одну из вас ценят, другой поклоняются. А мне даже признаться стыдно, что мною люди пользуются. Я, сама того не желая, помогаю бессовестным лжецам обманывать доверчивых людей. Мне безумно жаль их, но что я могу поделать?»
Старшая Вера, строго нахмурив брови, хотела уж было отчитать свою младшую сестру за недостойное, как ей казалось, поведение. Но смолчала – уж очень несчастный у той был вид. Зато средняя, усмехнувшись, сказала: «Что ж, хорошего здесь действительно мало. Да только мы-то тебе чем можем помочь? Разве что отвести к старику Разуму, может, он что посоветует?»
А старик Разум хоть и стар был невероятно, но голову имел ясную и ум острый. Посмотрел он на зареванную младшенькую сестру, самодовольную среднюю и уверенную старшую и, хитро улыбаясь в седую бороду, сказал так: «Ты старшая, а стало быть, самая умная среди сестер и должна бы понимать, что люди, которым ты служишь, не сердцем живут, а умом. Оттого оно, это сердце, и зачерствевшее у них от ненадобности. Ты хоть знаешь, что у них на уме, чего эти люди хотят, чего добиваются? Вот то-то и оно, что не только не знаешь, но и не хочешь знать. Тебе не это важно, ты хочешь первой быть, а то, что люди через тебя зло творят на земле, уверенные в своей непогрешимости, об этом у тебя душа не болит».
Затем Разум строго взглянул на среднюю Веру: «А ты, вертихвостка, никогда не задумывалась, какие около тебя люди собираются? Слабые и несамостоятельные. Им всем поводырь нужен, а из тебя он не всегда хороший получается. Ты их частенько не туда ведешь. Надо, чтоб польза была, а от твоих указаний порой только воздух сотрясается, да люди гибнут. А ты представь теперь, сколько хорошего они могли бы сделать, если б живы остались, да глаза на этот мир пошире раскрыли? Глупая ты вера, бестолковая. Только славы для себя и ищешь, а о людях, что в тебя верят, не заботишься».
А вот на младшую Веру Разум посмотрел ласково, погладил ее по голове и тихо сказал: «Не плачь, доченька. Ты среди них самая лучшая. Люди, в чьих сердцах ты живешь, самые отзывчивые на земле. Никогда они не пройдут мимо того, кому плохо – обязательно помогут. И красоту, что вокруг них, не пропустят – от души порадуются. А то, что обманывают их иногда – так это не страшно. Они злых людей жалеют, да и хороших-то ведь, сама знаешь, всяко больше на земле, чем плохих. Так что подними голову, доченька, вытри слезы и гордо шагай вперед, потому что ты помогаешь людям обрести самое главное в жизни – веру в счастье».