1. Жирные коты с лукавыми глазами…
Жирные коты с лукавыми глазами
Ходят во дворе кондитерской «Нерусса»,
А смешной старушке с мокрыми тазами
Помогает сонно дядька толстопузый
В трениках отвисших и дырявой майке
На палящем солнце вешать постирушки.
Дед на костылях расскажет без утайки,
Как с утра в подъезде раздавил чекушку.
Выехать не может час «газон» учебный, -
Заперты ворота, сторож испарился…
Этот двор старинный, для души лечебный,
Как же хорошо, что здесь я уродился!
Ящик оседлав, порежет на кусочки
«Знамя Октября» соседка тётя Маша.
Быстро накрутив для семечек кулёчки,
Станет продавать их, не заметив даже,
Как с кульком в придачу даст с собой в нагрузку
Новостей и сплетен разных на полпуда…
А фургон в «Вечерний» станет под разгрузку,-
Лимонад в бутылках цвета изумруда.
Старый дед при «здрасьте!» приподнимет шляпу,
Словно в прошлой жизни был купцом заезжим…
Мы с соседом Вовкой пожимаем лапу
Шубутной дворняжке, что так смотрит нежно.
В мостовой – булыжник, солнцем раскалённый,
А поверх сараев – крест Покровской церкви.
Стрелки на часах, жарою утомлённых,
Ждут, что день июльский сам собой померкнет…
Откопал я эту странную картину
На путях сознанья, временем примятых.
Вот сейчас с души сниму я паутину
И прочту: «Трубчевск. Год шестьдесят девятый...»
2. Взгляд снизу
Мне повезло безмерно, что здесь я проживаю,
Родился в этом доме, у бабушки покойной.
Как звать меня – спросИте, а я скажу: «Не зна-аа-ю…»
А что вы ожидали?... я просто кот помойный.
И этот двор уютный: подвал, сараи, крыши,
И в техникуме старом – хозяйские постройки.
Шепну я вам на ушко, что знают даже мыши, -
Нет в городе прекрасней, приятнее помойки!
С кондитерской несут к нам сладкие коробки
С остатками печенья, следами ванилина,
И можно потереться об угол двери робко,
Где пахнет пирогами… Не жизнь здесь, а малина!
Васильевна, старушка, разделит с нами ужин,
Положим перед дверью мы ей на завтрак мышку.
Лишь бабу Полю с палкой остерегаться нужно,
И то, когда сын Толик вина напьётся слишком.
А магазин «Вечерний» для нас – Клондайк чудесный:
Протухшие консервы и ржавая селёдка,
Конфетные обёртки, колбасные обрезки,
Не часто, но бывают в бутылках капли водки…
Так пахнет тощий сторож с хромающей коленкой,
Когда открыть не может замок, кляня судьбину…
А вот с мячом выходит соседский мальчик Генка,
Набегавшись с друзьями, мне будет гладить спину.
Когда у вас вдруг станут скрести на сердце кошки,
Не стоит огорчаться, устраивать попойку…
Во двор, за магазином, и прямо по дорожке
Ко мне шагайте в гости, на лучшую помойку!
3. Наш дворянский дом
Наш дом, на перекрёстке Орловской и Смоленской,
Купцом Житковым создан
аж в позапрошлом веке,
Был очень уважаем в среде интеллигентской,
Ведь слыть здесь каждый должен
достойным человеком.
Второй этаж – особый, Дворянского собранья,
Сюда их предводитель езжал всегда в карете.
На первом – ювелирный, купечества стараньем:
Браслеты, серьги, камни, короче, - всё на свете.
Людишкам, что помельче, глазеть не стоит даже,
А то городовому почудится худое,
И будешь объясняться
с суконною фуражкой,
Что шёл ты просто мимо… взопрел, и всё такое…
В двадцатом веке стала огромнейшая зала
Дворянского собранья квартирами для черни…
И золото на первом куда-то всё пропало,
Наследник Золотого – здесь магазин «Вечерний».
Но дух аристократов, дворян и ювелиров,
Засел в старинном доме, как будто в кроне дуба.
И голуби, теряя порой ориентиры,
Обходят с уваженьем его печные трубы…
Ну, а жильцы – подавно, ТётьМаша горделиво
Вышагивает чинно во двор с ведром помойным,
И баба Поля с палкой, приятно и учтиво,
На языке Вольтера бранится с сыном Толей.
А он, сверкнув очами, впрямь, как Барклай де Толли,
Огнём артиллерийским, снимая с ног ботинки,
Проводит встречный выстрел, а запах алкоголя
Заполнит весь подъезд и двор наполовинку.
Мы с Лебедевым Вовкой и Сашкой Ковалёвым
В соседний двор полезем, ведь мы ж не инвалиды.
Пусть шиферная крыша сараев тоже знает,
Что в нас есть от дворянства какие-то флюиды.
Вы спросите: «Где дух былых аристократов?
Где спрятался источник, что ЭТО излучает?»
А я вам подскажу – в помойных ароматах
Огромный жирный кот с горящими очами.
Он – времени, пространства
и снов путеводитель,
И по его обличью скажу без дураков:
В его туманном взоре – дворянства предводитель,
А если присмотреться,
то даже… сам Житков!
Примечание: в качестве иллюстрации - картина В.Румянцева