Лунный свет поедал все тела, обращая внимание всё в никуда,
И на небе со звездами плыл приговор лишь туда, где нет никого,
Плыл туда, куда уезжают со смертью машины и поезда,
Туда, откуда приходит к нам по истории великое то рождество.
Лунный свет одиночество зрел сквозь стеклянные окна наши,
Словно зрел одинокую волчью душу, как космонавт,
Нет ничего здесь прекрасней, нет ничего этого света краше,
Нет ничего, что скрывало бы здесь великих тех правд.
Мы жили в удушьях, мучения видали, как одинокие волки,
Но жизнь нам давала по шансу на получение цели,
Целью той было - не попасть под прицел смертельной двустволки,
Люди всё время за собой закрывали двери, стекла нам грели.
Увидев мучения лишь понимаешь, как сложно в войне,
Как сложно увидеться с смертью с глазу на глаз,
Как трудно увидеться с смертью на уходящей луне,
Как трудно вспомнить, что говорил старик седовлас.
Забирают идеи мой разум уставший в далекие дали отсюда,
Забредают солдаты как жизни лишенные люди в сей землю,
Уходят куда-то, сами не интересуясь куда, покуда
Уходят, не замечая, что что-то им внемлют.
Им не интересны философские принципиальные знания,
Ведь жизнь заключается в том, что воевать им пора уходить,
Жалею их, сознания, воображения грани стираю я,
Ведь война - то не жизнь, здесь нелегко пристыдить.
Увидев смерти людские лишь понимаешь, как сложно в войне,
Как сложно увидеться с жизнью с глазу на глаз,
Как трудно увидеться с жизнью на уходящей луне,
Как трудно вспомнить, что говорил старик седовлас.
Лунный свет проливал все тела, не обращая внимания в никуда,
И по миру со звездами плыл приговор в далекие дали, где нет никого,
Плыл оттуда, откуда приезжают со смертью машинисты и поезда,
Оттуда, откуда приходит к нам по истории великое то рождество.