Шелковому калазирису, замерзшему в потоке времени – посвещается...
У меня опять закрылись шлюзы…
Нет, то не декабрь стучится в дверь.
Это грусть подарена от музы,
От элегий это все...Поверь!
Видно, что-то с музой приключилось!
Как узнать мне, что она в беде?
Иль мое сердечко провинилось,
Или дни подобны все среде?
Если знает муза – что ты дышишь,
Что хранишь в душе её исток,
Почему она тебя не слышит
Иль все упрекает: «Вышел срок...»
Если с нею все мы не бессмертны,
То не стоит это ярких свеч,
Значит мир – болото, бесхребетный...
Для доставки пищи наша речь.
Значит врали все про те магниты,
Что спасают нас от злой тоски,
Где с любовью – радость перевита,
Не утюжность гробовой доски.
Значит все задумано напрасно
У поэта главного – Творца.
От того-то радость, мне все ясно,
Не встречает путника с крыльца...
Если так задумано в начале,
Где пытается сверкать в ночи звезда,
Что же будет с нами в дни печали?!
Муза, улыбнись хоть иногда!
Хоть чуть-чуть, из вежливости ради,
Хоть немного градус подними,
Я тогда заброшу все тетради.
Ночи будут все господними...
Годы потекут, как сон, мгновение,
Как великий, дивный океан,
Как мелодия лесного откровения,
Где я вечно юн и вечно пьян.
Там орлы хранят своих газелей,
Там нет дали – за которой край..,
Там влекут плоды небесных трелей,
Грусть – на радость только поменяй.