...Портить, опять, остается бумагу в клетку,
Впрочем, самое то, по одной из версий.
Тонкие, мать их так, пледы Туланской шерсти...
Где то, за речкой остались сухие ветки.
Ржавая ночь, в степи, превращает водку,
Из самой дешёвой в самую дорогую.
Лёд на реке уже держит мою походку,
А что там твою? Или какую еще другую...
Дым от сырого тальника облаками,
Небо закрыл и ржавчина в тучах - угли.
Ты подскользнувшись, оставишь следы руками,
Где то на волнах нездешнего моря Укли,
Перечитаешь “Воззрения Котамура“ -
Ржавая ночь сама пролистает книжку.
Снег обращает пламя костра в фигуры
Крыс и щелкунчиков, чаек и даже в крышку
Чайника. Пледы Туланской шерсти,
В старые одеяла с рисунком “в клетку“.
Лед на реке, хрустя, по одной из версий,
Точно укажет путь на сухие ветки.