Она руки мои целует до боли,
Она смотрит в глаза, ее губы дрожат...
Каждый день мне приносит букетик магнолий,
Но дыханье мое их погубит, как ржа,
Что съедает металл, а она не заметит,
Только скажет: "Вот снова пахнуло зимой."
И поежится зябко, мечтая о лете,
Что тепло принесет, благодать и покой.
Ветер северный снова настойчиво в ставни
Постучит, призывая меня в дальний путь.
Расставанье всегда мне казалось забавным.
Напоследок сказал: "Если хочешь - забудь!"
И шуршанье листвы мне завихрилось в спину,
Я свинцовые тучи расправил, как плащ.
А она побледнела, прижалась к осине
У крыльца и до слез в глубину мглистых чащ
Все глядела... Ни всхлипа, ни крика, ни стона -
Губы сомкнуты, руки терзают подол.
Но с тех пор не молилась она на иконы
И не пела, и смех ее радостный смолк.
Я свободу глотал, словно пунш, опьяненный
Мог я все, что угодно - творец и пророк!
До зари не смыкала она глаз влюбленных,
Запалив для меня в фонаре огонек,
Чтобы дом разглядел я в ночи непроглядной,
Чтобы зиму покинул для летних утех...
У меня было много таких ненаглядных,
Упивался их страстью, вводил их во грех.
Сладость многих познал, наслажденье и негу,
Но порой замирал, будто чудилось мне,
Что она босиком по искристому снегу
В тонком платье спешит... И тогда лишь тесней
Прижимался я к новой любимой, смеялся,
Пил, транжирил богатства, кутил за троих.
Ей порой посылал вести, что мол остался
С падшей девкой в аду и что жаждет Аид
Моей крови, что ангелы лик отвернули
От меня, что вода в моих жилах - не кровь,
Что убить меня можно серебряной пулей,
Что я души гублю, что туда, где был, вновь
Никогда не вернусь. До нее дела нету...
Лишь однажды я мельком взглянул в зеркала -
Сталь зимы отражалась в зрачках. И я в лето
Вдруг решил заглянуть, ведь она так ждала.
Каждый вечер в окошке букетик магнолий,
На крылечке фонарь, бант на рыжей косе.
Так пришел, словно не был здесь день, но не боле,
Только иней остался в следах на росе.
Улыбнулась - магнолии в вазе увяли,
Я склонился в поклоне, в вопросе немом.
Шелест первого снега: "Здесь долго Вас ждали...
А теперь я не Ваша. Все было лишь сном."