Девять часов вечера. На улице уже давно стемнело, и лишь в свете окна мелькают редкие снежинки, подхватываемые внезапными порывами не по-ноябрьски колючего ветра. В тесной комнате трое. Первый сидит с ноутбуком и, чему -то улыбаясь, печатает, нежно и плавно касаясь пальцами клавиш. Второй, чуть поодаль, пытается, на манер Цезаря, заниматься несколькими делами одновременно: смотреть фильм, делать домашнее задание и проходить один из тех увлекательных, но бессмысленных тестов, что гуляют по просторам интернета и пользуются популярностью у подростков. Третий же сидит у подоконника, тратя время на, собственно, трату времени: играет в «Доту». Но вернемся к Первому. Чему он улыбается? Что за мысли бродят в его взлохмаченной голове? Кажется, что разумом он находится отнюдь не в этой тесной комнате. Он не отвлекается на восторженные возгласы Третьего, одержавшего очередную победу в нарисованном, иллюзорном мире. Его неудобно подогнутая нога затекла, но он не замечает этого. Провод наушника тянется к его уху, но музыка в нем не играет. Это не нужно. Все, что его занимает – это лишь диалог с неизвестным собеседником по другую сторону экрана. Внезапно пальцы его останавливаются, как будто он вспомнил о чем-то важном. Он проводит рукой по волосам, растерянно смотрит на часы, но мысли его - все еще далеко от тесной реальности комнаты. Постепенно взгляд Первого обретает ясность, в них появляется смысл. Он еще раз смотрит на часы, на этот раз уже с пониманием, затем на пустой чайник и стол. В глазах его появляется досада. Одевшись и позвав с тобой Второго, он уходит. В комнате остается лишь Третий, продолжающий терзать мышку и ожесточенно уничтожать нарисованных на экране противников. Он даже не заметил ухода своих соседей. Спустя 20минут они возвращаются. Взгляд Первого окончательно осмыслился, но он выглядит устало. Презрительно приподняв бровь, он выражает таким образом свое отношение к увлечению Третьего, раздевается и снова садится за ноутбук, по привычке вставляя в ухо наушник. Его пальцы пробегают по клавиатуре, глаза с надеждой смотрят в монитор, но тут же угасают. Увы, его собеседника уже нет в сети. Тогда, включив музыку, он усаживается поудобнее, с недовольством смотря на вскрикивающего в припадке азарта Третьего, включает музыку и сидит, подперев голову рукой. Он уже не улыбается и ничего не печатает, хотя, заглянув через его плечо, можно увидеть, что у него имеются непрочитанные сообщения. Но сейчас они не интересуют его.Он как будто засыпает, можно сказать, входит в режим ожидания, отбивая незамысловатый ритм подушечками пальцев по столешнице. Он сидит так некоторое время, изредка фокусируя взгляд на экране, чтобы переключить мелодию. Куда делся оживленный взгляд? Эти ли пальцы, что сейчас, как деревянные, отбивают ритм, только что нежно касались клавиш? Но вдруг приходит сообщение от того самого собеседника. Пальцы замирают на половине такта. Первый оживляется, и, выпив сока и взлохматив волосы, снова начинает печатать.
Двенадцать часов вечера. За окном уже не мелькают снежинки. В тесной комнате по-прежнему трое. Первый сидит с ноутбуком и, снова чему -то улыбаясь, печатает, нежно и плавно, как бы поглаживая, касаясь пальцами клавиш. Второй же спит. Третий же, так и не сдвинувшийся с места за прошедшие 3 часа, все еще сидит у подоконника, целиком увлеченный игрой. Проходит еще полтора часа. Первый перестает печатать, откидывается на спинку стула и потягивается. Пора идти спать. Недовольно смотрит на Третьего, осторожно, чтобы не разбудить Второго, расстилает кровать, раздевается и ложится, выключив свет и ноутбук. Закрыв глаза, он моментально проваливается в пленящие объятия Морфея.
Полвторого ночи.Первый и Второй спят. Темно, лишь свет экрана ноутбука Третьего освещает тесную комнату. Слышатся щелчки мышки и негодующие возгласы шепотом. Но они никому не мешают. Они воспринимаются как фон, как тиканье часов, к которому все привыкли и спокойно под него засыпают. Утром Первый расплатится за эти ночные посиделки, мучительно пытаясь встать с кровати и умываясь несколько раз холодной водой, чтобы проснуться. Третий же, скорее всего, вообще не будет вставать, при условии, что он вообще ляжет спать. Но это будет утром. Другой день- другая история. The end.