всё было в первый раз, и потому
так резало по коже,
так било электричеством и жгло.
затягивало вниз, в густую тьму,
под веками пульсировало: боже,
ну сделай так, чтоб это не прошло...
из рук валились долг и суета.
и всё, что нас держало,
мы бросили в растопленную печь.
два океана, два израненных кита,
два войска, два наточенных кинжала...
две пары рук, две пары глаз, две пары плеч...
качалось небо, и последняя звезда
смотрела белым оком,
и утро пахло солью и травой.
и были мы - горячая вода,
сметающая всё своим потоком.
качалось небо над пропащей головой...
всё было в первый раз, и потому
не верилось нисколько,
что перестанет резать, жечь и бить,
затягивать в густеющую тьму.
и станет хрупкой, бесконечно тонкой
тянувшаяся между нами нить.