***
по вечерам сквозь облачную ткань
луна сияет нимбом безупречным,
сыреют доски тёплого крылечка,
и тонет луг в туманных завитках,
и шепчет ветер мерно и бесстрастно,
что невелик остаток летних дней,
и жизнь течёт так слитно, так согласно,
не разделить, она - во мне, я - в ней.
***
Меж человеком и Богом границ нет, но
От человека до зверя – лишь шаг, не боле,
Там, где мы меньше обиды и личной боли, -
Бог одинок.
Всем греет спину уютных привычек кладь,
Око за око понятно и так знакомо,
Меж человеком и Богом – лишь запах дома,
Нить, что светла…
Он говорит с нами засухой и дождём,
Что отвечает в нас – голос ли ада, рая?
Слышит ли Он, как шепчем мы, выбирая:
"Бог подождёт..."
***
Уходит рваной строчкой колея,
Что позади, что впереди? Как знать…
О, прошлое, мгновений легких кладь,
Кто там с тобою? Нет, еще не я.
А в будущее, сколько ни гляди,
Неясно – расплываются края,
Но если есть там кто-то впереди,
Она другая, и уже не я.
Сейчас и здесь круги смыкает ночь,
Над головой – галактик толчея,
И тишины губам не превозмочь,
Не прошептать: скажи мне, кто же я.
***
пусть в Рим все дороги ведут, я не рвусь туда,
пусты мои тропы, незримы мои мишени,
а в чашу событий то вешняя льёт вода,
то падает лист, то ночные ложатся тени.
все то, что едва ли какой-то оставит след,
как звук, разорвавший безмолвие, в нём же тонет,
что лишь умозрительно принадлежит земле,
являясь частицей каких-то иных гармоний –
я бережно в сердце слагаю. не говори,
что я фантазёрка, что нет ничего за далью,
давай ты расскажешь, как великолепен Рим,
а я промолчу, как выглядит зазеркалье.
***
Да, я - игрок. Но я же и игра,
Бескрайность, растворённая в мирах,
Сменяющее формы постоянство,
Вода, вообразившая сосуд,
И стенок его хрупкую красу
Бессонно стерегущее пространство;
Я – то, что светит, дышит и живёт,
Рожденье, смерть, приход или уход –
Лишь сновиденья духа, да и плоти…
Я – то, что неизменно вечно есть,
Но сознаёт себя сейчас и здесь
И - узником - мечтает о свободе.
***
Давно пора сбежать от дел туда,
Где луж полупрозрачная слюда
На полутон светлее небосвода,
Где розово сосновое ребро,
И где кольчуг живое серебро
Лишайник отливает год за годом.
Где, словно в детстве, сосны и песок
Полны неощутимых голосов,
И тело обнимает свет и воздух,
Где что-то происходит там, где ты
Стоишь, забыв спешить до темноты, -
То, для чего язык ещё не создан.