Одиннадцать веков следила каста
За алтарём, чтоб в нём огонь сиял.
Одиннадцать веков внимала паства
Их слову, как началу всех начал.
На тридцать лет отрекшиеся жрицы
От всех земных , присущих миру благ,
Служили Весте, как своей царице,
Даруя ей и жизнь, и каждый шаг.
Им воздавались почести по чину,
Высоким был их призрачный удел,
Но был один запрет - любить мужчину,
И нарушать его никто не смел.
И горе жрице, ежели случайно,
От счастья закружилась голова.
Как только раскрывалась эта тайна,
Утрачивала все свои права.
Глубокая, обширная могила,
Немного масла, хлеб, вода, кровать...
И ту, что человека полюбила,
Ликторы уносили умирать.
Отступница сама туда спускалась,
Беззвучно, в осознании вины,
Землёй могила тут же засыпалась,
Всё погружалось в царство тишины.
Мне жаль их - юных, чистых, не свободных,
Своей ни с кем не встретивших зари,
Мирской любовью касте неугодных,
Покой нашедших в глубине земли.