Эти ночи чернее смога, словно Бог про всех нас забыл.
Наши руки сжимают бутылки, глаза сметают столбы.
Жизнь расчерчена монохромом, будь то масло или пастель.
Дом-работа-семья-работа-прохудившаяся постель.
Нас хватает ровно на пинту, горечь рома трясёт, как озноб.
Жизнь - ужасный ханжа и невежа, жизнь - депрессивный сноб.
Всем монетку просунь под лапу, да пусть в глазах заискрит.
Жизнь, как цель, без суда и следствия под ногами сжигает мосты.
Одиночество всем, как оказывается, здесь априори.
Мы не выживем в счастье, в теории и без теории,
А в ближайший ларёк гастроли - далеко уже не табу.
Моё счастье - моё же горе, так что стой - открываю стрельбу.
А хотелось бы жить так, словно нам с тобою по восемь лет.
Нет ни боли от поражений, ни удовольствия от побед.
Каждый день, как копирка, но в этом ни капли сомнений.
А сейчас перед нами, по факту - сплошные двери.
И сквозь эту динамику нам не припасть на плечо,
Мы так сильно свыкаемся, что в груди горячо.
Жизнь - сугубо расчёт, хоть из нас херовые бухгалтера.
Среди этих домов не гуляет та детвора.
Одиночество - всем, настройки по умолчанию.
Мы бессмертны и злы, хоть в отчаянии, хоть без отчаяния.
Только эти причалы, что больше и больше влекут,
Нам сулят только боль в глубине в объятиях пут.
Я царапаю руки от клавиши. Твёрдый знак
Нас под руки уводит, как милиционер зевак.
И расставлены цены для каждого вида боли.
Одиночество здесь, как известно, всем априори.