Город все еще не спит.
По двору шныряет полночь,
Пес, приставленный к цепи,
Чьей-то тенью недовольный.
За забором целый мир,
Или что-то в этом роде.
Я не лезу в монастырь,
Даже если вход свободный.
Что мне четьи да устав
Ровно ставленых штакетин, -
Я сегодня загулял
По всему по белу свету.
И несет меня метель
Вдоль по улице окрайной
Мимо темных гаражей.
И вполне пристойных зданий.
Налегает на портвейн
И хохочет как шальная:
«Ты, товарищ мой, поверь -
Хороша-то жизнь без правил!
Сам себе козырный туз.
И зачинщик, коль не шутка.
Хочешь, с посвистом пройдусь
По притихшим переулкам?
Распугаю сторожей,
Разругаюсь с каждым догом.
Или, тут же, на меже,
Напрошусь на чай и кофе.
Что надулся словно сыч?
А ведь я могу ударить.
Ты со мной? Чего молчишь?
Ну, так мы с тобой не пара!»
Возмущаются дворы:
«Нет спасенья в снежной крошке»
И, закутавшись в шарфы,
Прячут свет в своих окошках.
Вьюга ль в поле голосит,
Или приняли по полной –
Я не лезу в монастырь.
И устав не чту духовный.
Из декабрьской кутерьмы
Выхожу к истокам света.
Зашатались фонари,
В провожатых только ветер.