Мне бы вниз добежать, да взлететь напоследок
с подготовленных там одиноких руин...
Подожди... В этом страхе любая победа
обернётся провалом в десяток аршин.
Кто-то вспыхнет от летом рождённого гнева,
и не сможет безумие льдом погасить.
Я не лгу!.. В этом мире есть право на лево,
о котором душа забывает просить.
И она ведь права!.. Ну зачем ей капризы
этих светлых в жестоких желаниях глаз?..
В растревоженный мир проникают без визы,
предлагая прилечь на дырявый матрас.
Там стирается грань между ленью и верой,
подтолкнувшей лететь над веселой землёй,
принимая любовь и весну как галеры,
что маячат за Вышнего крепкой спиной.
И над ними дымятся покорности горы,
отдавая долинам шальные ветра
полумартовских снов и морозных укоров,
обозначенных кем-то в удачном вчера...
Ну казалось бы: что там - какие-то десять!..
И растерянность мира - лишь право на стыд!..
Только, вряд ли их можно на душу повесить,
если сердце о ближнем, увы, не болит.
По лиловым зонтам и неглаженным фракам
ты узнаешь меня в этой серой толпе,
обреченной в "естественно" видеть "однако",
и смеяться над тем, кто дойти не успел.
Я ведь только вздохнул, и средь ваших беседок -
зазвенели дожди для прогнувшихся спин.
Мне бы вниз добежать, да взлететь напоследок
с подготовленных там одиноких руин...