За окном
О, северная чернь деревьев над обрывом,
И первый снегопад, закрывший перевал,
И жизнь, короткий век забывшая счастливо,
И ставшая зимой, взяла свои права
Поверить и дышать холодным ясным смыслом
Последних перемен перед лицом конца,
О, этих вод свинец не держат коромысла
И сухожилья рук, и доводы отца.
Застывший водопад заковывает камни
В оправу этих дней тем твёрже и верней,
Чем чаще невпопад старик бормочет "амен",
И крестит пустоту, и темноту за ней.
Какой последний штрих необходим природе,
Чтоб вылепив его, разоблачить богов,
И нищетой цветов, неинтересной вроде,
Опять задать вопрос, к которому готов
Всего один истец, всего один ответчик,
К присяге приведён и вызван на допрос...
Вот он покинул храм, где догорают свечи,
Но выскочил не в дверь, а просто в небо врос.
С отвесных древних скал туман ползёт в долину
И скудный окоём утонет в молоке,
И вымысел опять исправит дисциплина,
И не найти пятна на белом потолке.
Самая долгая ночь
Я засеваю звёздами поле,
Рассчитывая на весну.
Звёзды и сами, по собственной воле,
С неба летят — блеснув,
Входят в чёрную мёрзлую землю
Серебряным остриём
Почти беззвучно, но я им внемлю,
Вспахивая быльё.
Что им поросло, то вздорно,
Но в перегной — сойдёт.
Звездные зёрна под дёрном
Не потревожит лёд.
Звёздное пламя выйдет сквозь поры
Камня, снега, травы.
Спорить не стоит — ведь в этом споре
Не сносить головы.
Звёздные всходы стоят погоды
Последних трёх тысяч лет.
Не все доживут, но будут народы —
На них и прольётся свет.
Я не узнаю, что станет с ними,
Или узнаю — Бог весть.
Но этот воздух, звёздный и зимний,
Лишь он у меня и есть.
Пробуждение
Шторы — полуприкрытые веки,
Утром то солнце мелькнёт, то снег.
По переулку бредут человеки,
Ищут пропавший век.
Сквозь мёрзлую землю вырастет город:
Кабели-корни, муравейник-метро.
Он обязательно и очень скоро
Вскроет твоё нутро.
Старая злость и сухая старость,
Нулевое транспортное кольцо
Сжимают сердце. Осталась малость —
И они откроют лицо.
Химической ночью светится небо
Так, что не видно ни лун, ни звёзд.
Но ты возвращаешься, хоть тут и не был,
Маленький певчий дрозд.
Тихая и неуместная песня
Вряд ли растопит растущий лёд —
Что ты задумал, кудесник-словесник,
Подыскивая жильё?
Над Павелецким мерцают башни,
Садовое — всё в висячих садах,
Не в них ли ты планируешь шашни,
Недальновидный птах?
Наши вороны, воробьи и утки,
Голуби — если их всё ещё так зовут,
Вряд ли оценят лесные шутки,
Им дороже уют.
Стражи курятников и зоопарков,
С ружьём орнитологи всех мастей,
Судьбой заправляют не хуже, чем парки,
Не знающие страстей.
Но ты уже приближаешься к солнцу
В глубинах своей неизвестной страны
И я открываю тебе оконце,
Впуская сквозняк весны.