Парень я не робкого десятка,
Да ещё, сказать, навеселе.
Шёл я мимо старого погоста
Ясной ночью, знамо, при луне.
Я шагал неспешно по дороге.
Мне светила бледная луна.
Не заметил как шальные ноги
Занесли на кладбище меня.
Вот уже и ветхие ворота,
На могилах чёрные кресты.
На могилах старых и забытых
Выросли колючие кусты.
Тишина! Ни шороха, ни звука!
Жутко как-то стало на душе.
А ведь шёл домой я с вечеринки
И гармонь висела на плече.
Налетел вдруг ветер ни откуда,
Застонал в верхушках старых клёнов
И заголосили с перепугу
На деревьях спавшие вороны.
Что тут сталось! Что тут началося!
Я бежать да ноги не несут.
На могилах белые фигуры
Стали подниматься там и тут.
Тянут руки, злобно ухмыляясь,
Щёлкают прогнившими зубами.
- Матерь Божья! Отче наш, помилуй!-
Я шепчу застывшими губами.
Крест кладу, не гнутся мои пальцы.
-Отче наш! - в надежде повторяю.
Кто-то шепчет на ухо чуть слышно:
- Что ж ты на гармони не сыграешь?
Я гармонь с плеча рывком снимаю.
- Выручай, кормилица моя.
Может быть в последний раз играем
Так ка не играли никогда.
Я играл забыв про всё на свете,-
Дом, семью и самого себя.
Белые фигуры на могилах
Лихо выдавали трепака.
Вдруг в деревне петухи пропели.
Стихло всё. Святая благодать!
Я очнулся на заброшенной могиле
И гармонь валяется в кустах.