Тут Воронцов поднялся с кресла
И встал во фронт – вот молодчина! –
Закрыл глаза и вновь открыл,
Открытых глаз не опуская,
Меня нисколько не смущая,
Как механизм, заговорил:
«Простите, сударь, поддаётесь
Влиянью лиц не столь надёжных –
Они опасны для страны,
И Вас склоняют к беспорядкам –
Себя ведёте, как мальчишка,
Решив, что Вы – большой поэт.
Какая глупая ошибка,
О чём мы, Пушкин сожалеем,
Но, прежде, здесь изложим суть.
Вот из персон, кто нас стесняет
Своим внезапным беспокойством,
Имеем честь сейчас назвать
Трёх Александров – Вас же, Пушкин,
И к Вам – Раевского, в придачу,
А также, - нашего царя.
Вы – секретарь, а мы – начальство,
Пред подчинёнными открыты
И мы гордимся новизной.
Вас пригласив для разговора,
Мы, Пушкин, честно поясняем
Тут по второму наш вердикт:
Мешать не смеем жить в Одессе,
Когда того он сам желает,
И, вместе с тем - чего таить? –
Мы соблюдаем только формы
(Благовоспитанность взывает,
Чтобы начальству поступать
Тепло с товарищем бывалым,
А также с родственником давним –
Как бог решил, - в одном лице).
В свои дела не посвящаем,
О назначениях по службе
Мы с ним ничуть не говорим.
И, по сему, что нам известно -
До нас, что вскорости доходит;-
Благоразумный он в речах
И очень сдержанный в поступках,
И потому мы полагаем –
Нам ошибаться недосуг! –
Раевский точно понимает,
Что положение сегодня
Так щекотливо для него,
И, равно, также понимает
Тот вред, какой наш себялюбец
Отцу родному причинил.
Но, право, с кем так не бывает
По энергичности натуры,
Идя по младости ногтей?!
Любой из нас, и нас включая,
Так отрицал порядок старый,
Что перестроить мир желал
И сам стремился трон разрушить –
Оплот, основу государства! –
Себя же богом возомнив.
Но бог всё видит, не допустит
Он поругания основы,
А тех, кто это в мысли взял,
Лишает силы вдохновенья
И, следом, – творческой свободы,
А если надо, - и ума...
Теперь черёд за Вами, Пушкин, -
Спокойно выслушать извольте
И не сердитесь на слова.
Мы говорим Вам так немного –
Четыре слова в две недели, -
По сути, попросту молчим.
Не назовёшь нас болтунами
Иль погремушками безделья –
Всё это дело не по нам.
Но вот, минутой заручившись,
Решили с Вами пообщаться -
По-человечески узнать.
Мы видим, Пушкин, нас боитесь,
Поскольку знаете прекрасно,
Как произойти дурным вестям,
То, представляя в крае власть,
Мы Вас без жалости отправим –
Отправим запросто отсюда,
Никто не сможет осудить.
Тогда же взять никто не сможет
К себе на службу и в обузу.
Кому нужна такая боль?
Хотя сегодня нам известно,
Что Вы себя ведёте лучше –
Намного лучше, чем тогда, -
И разговоры ныне стали
Гораздо сдержаннее, тише,
О чём Инзов не мог мечтать.
Покоя всё-таки не знаем,
Как будто мы сидим на бочке –
На бочке той, пороховой...
Инзов же праздно забавлялся
И спорил с Вами бесполезно,
Стремясь в логических беседах –
Путём абсурдных рассуждений, -
Чужую молодость исправить,
А с нею – нравы изменить.
Он позволял Вам жить в Одессе,
Жить одному, вне предписаний,
Сам Кишинёв не покидал,
Чего не нужно было делать,
Поскольку вредно для карьеры:
Ах, мягкотелый наш Инзов...
Градоначальник всей Одессы,
Известный Гурьев, граф степенный,
И Казначеев, - знает толк, -
Сей канцелярии правитель,
О том подробно рассказали,
Нам предоставив своё отчёт.
И чрез полицию известно,
Что Пушкин стал благоразумный
И очень сдержанный, притом.
А если было бы иначе,
То отослали б Вас подальше,
Где нет подобного тепла,
И лично были бы в восторге.
Сегодня с Вами откровенны,
И нас поймите, как себя.
Манеры Ваши мы не любим,
В слепых поклонниках не ходим –
Не привлекает Ваш талант,
Поскольку искренне считаем,
Что невозможно быть поэтом –
Поэтом истинной судьбы! -
Без изнурительной работы,
Без постоянных упражнений,
Без верноподданных идей.
Но только, Пушкин, без обиды,
Не расширяете познанья
И выдаёте чёрти что,
А здесь опасности не видят,
Стихи ошибочно трактуют
И принимают на ура,
Всё то, что Пушкин без натуги
В порыве скуки, коль изволит,
Своим пером изобразит...
Теперь и царь волнует душу,
Наш ум тревожит поведеньем,
И мы теряемся в судьбе,
Не зная тайные причины,
И государь своим вниманьем
Нас обделяет не впервой.
Доколе нам – господь лишь знает, -
Смотреть на мир в полгенерала?
А были б полный генерал...
Как вышло, боком повернулись
Нам петербургские интриги?
Наверно, Пушкин, из-за Вас?!»
Андрей Сметанкин,
Душанбе, Таджикистан,
29.11. - 03.12. 2015