Четыре невысокие, но широкие ступеньки отделяли тротуар от площадки у входа в магазин «24 часа». В нескольких шагах от него стоял я, ожидая жену, зашедшую за продуктами… нет – заскочившую «на минуточку… глянуть на то…, что могло быть привезено… сегодня утром». Я – подъёмник, грузовик, носильщик, охранник и прочее… естественно, бесплатный!..
Слабый, но студёный ветер, серое, беспросветное небо и переминание с ноги на ногу превращало простое ожидание в караул. Недоставало только тулупа с высоким воротником и ружья за спиной. Входные двери «охраняемого объекта» открывались редко, как на вход, так и на выход. И я уже подумывал сменить свою наружную дислокацию на внутреннюю, как вдруг увидел её – женщину… старенькую – лет восьмидесяти – согбенную с потёртым, целлофановым пакетом в левой руке. Она шагала очень медленно – шаг левой… шаг правой, ещё шаг левой… шаг правой – словно рассчитывая каждое движение.
До ступенек ей оставалось пройти пару-тройку метров. Вот она уже поравнялась со мной. Я заглянул в её лицо. Морщинистое, одноцветное с довольно крупными глазами, небольшим ртом, и маленьким носиком, на кончике которого… висела крупная капля – женщина тоже мёрзла… Перед ступеньками она остановилась, правой рукой достала из пакета матерчатый кошелёк, матово-серого цвета и, в целях опознания предмета, решила поднести его поближе к лицу, но вот незадача – в движении стрясла каплю, которая упала прямо на середину кошелька. Интуитивно, старушка задрала голову к небу, но, не увидев падающих капель оттуда, увидела в двух шагах меня. Я не успел тактично отвести глаза, как услышал, произнесённое ею:
– Дождит…
Мне оставалось лишь согласиться и, шагнув к ней, предложить свою руку:
– Разрешите Вам помочь?.. Здесь ступеньки…
Она гордо отказалась:
– Ещё чего!.. – И, чуть склонив голову набок, покарабкалась наверх.
Разведя руки, я извинился... подошёл к двери и, широко отворив её, произнёс:
– Не спешите... Я подожду.
Да она и не думала спешить… Словно улитка на бугорок средь лесной чащи, взобралась на крыльцо, протопала к двери, ступила в проём и уже из него, кокетливо – на сей раз, тремя словами – заметила:
– А Вы отчаянны…