С неба холодная пала звезда
И обожгла мое сердце живое...
Люди стояли толпой у креста,
Им не понять Его горе, - чужое.
Руки болели. Терновый венец
Кровью сочился и губы немели;
Слышалось только:"Прости им,Отец!
Верно,творят то,что не разумели."
Лаяли где-то за городом псы;
Вороны черные в небе кричали.
Только лишь люди,лишь люди одни, -
Только смотрели,и только молчали.
Маялся странным вопросом Пилат:
"Кто Он такой, это Сын Человечий?
Принял Его светлый рай,или ад?
И почему ветер гасит все свечи?!"
Мрачный Иуда не верил себе:
"Я Его предал?!Но где моя вера?
В неизмеримой вовеки судьбе,
Уж-то такая мне выпала мера?"
Петр с утра выпил много вина,
И утверждал:"Не ходил с Ним я в поле!
В чем же моя,стражник римский,вина...
И почему до сих пор я на воле?"
А у креста некий центурион, -
Имя которого люди не знают, -
Плача над Ним протянул на копье
Теплую влагу...лишь звезды мерцают.
Ночь наступившая рада была
Новому горю, - слепых преступлению, -
Бездна Его соблазняла,звала,
Не уступая земному знамению.
И очень точно бродяга сказал,
Глядя в закрытые Очи Пророка:
"Мы не Его,...мы казнили себя!",
Всем объявляя о тяжести рока.