Город кашляет, старый астматик;
задохнувшись от ветра,некстати
оставляет на сером асфальте
россыпь луж. Под напором дождя
к лужам клонятся редкие люди;
ничего уже больше не будет,
если только не выдумать лето
и сто двадцать минут погодя
слушать песни холодного моря,
и, волне убегающей вторя,
рисовать мир бесхитростных линий,
погружаясь в промокший песок.
И тогда остановится время,
и откроется заново темя,
и в пространстве, слегка параллельном,
обязательно встретится бог.