Наш дом, многоквартирный нытик
(в лампадах, словно в седине),
глухую ночь, как тёмный сбитень,
испил сполна, казалось мне.
Снаружи тож вершилось действо,
но в темноте не разобрать:
злодейство там, или судейство,
а за стеной: “ Мать перемать!”-
орали милиционеры,
кого-то силясь в кандалы.
Горланил хор пенсионеров,
квартирой выше. Санузлы
похерив напрочь, без прописки,
мочился в лифте ушлый шкет.
В подвале трое пили виски:
Морфей, Евтерпа и поэт.
В рассоле шарил кто-то вилкой.
Мы рьяно спорили впотьмах.
Необоснованно и пылко
рубился воздух в пух и прах.
Считая ночь своей добычей,
соседи гнали самогон,
а спящим снился статус в личке,
что дом наш новый Вавилон.